Ученики согласно закивали и, как только им разрешили разойтись, отправились по своим поручениям.
Торопясь в низину, Яо Вэньмин пребывал в смешанных чувствах. Еще никогда он не выполнял чьи-то просьбы с таким воодушевлением. Мастер Цзэ обладал какой-то магической притягательностью, раз сумел за такой короткий срок расположить к себе. Он не делал ничего особенного, и это, наверное, подкупало больше всего. Яо Вэньмин прекрасно видел, что Цзэ Сюлань был не так прост, как казался на первый взгляд. Он был вежлив, дружелюбен, добр, но Яо Вэньмин шестым чувством ощущал исходящую от мужчины скрытую угрозу. Казалось, что он из тех людей, которые сегодня пьют с тобой за здравие, а завтра без сожаления сдирают кожу.
Но, несмотря на это, Цзэ Сюлань сделал для него больше, чем кто-либо в этом мире за все годы его жизни. Он видел в нем человека, он общался с ним на равных, он не выказывал и тени пренебрежения. И именно поэтому из головы все никак не шли те неосторожно брошенные слова.
«Я не хочу быть таким, как вы!» – с яростью крикнул ему Яо Вэньмин в их первую встречу. Мастер Цзэ тогда его не обругал, не избил, хотя имел полное право. Ничего не сказал, лишь отмахнулся. И оттого было так паршиво. Было бы неплохо извиниться, но как? И стоило ли вообще вспоминать этот инцидент?
Чем больше дней Яо Вэньмин находился на Туманном склоне, тем больше он думал над этим и тем больше корил себя за эту фразу. Ну почему нельзя было промолчать? Взять бы да вырвать себе язык…
К закату, как и велел мастер Цзэ, все приготовления были завершены, и заклинатели ордена «Хранители равновесия» были готовы выдвигаться в путь. Покрывала и еда были сложены в средних размеров мешочек цянькунь [2] и заброшены за спину главного героя. У Юнь Цзяо и Минь Ли на поясе висело по фляге с водой – одна для них, а другая для мастера. Также на поясах висели еще и мечи. Простые, ученические. Но мастер Цзэ сказал, что до леса они полетят на мечах, а для этого нужны хоть какие-то. Минь Ли в руках держал еще и ведро со льдом. На него хозяин Туманного склона налепил печать, и лед не таял.
Сам же мастер Цзэ, пока ученики все собирали и обвешивались припасами, одиноко стоял на берегу озера и смотрел вдаль. Небо, нависшее над горным хребтом ордена, стыдливо румянилось заходящим солнцем. Рыхлые облака подсвечивались то ли оранжевым, то ли розовым и были похожи на распахнутые крылья феникса, сгорающего на исходе дня. С каждой минутой закат расцветал новыми красками, поглощая хрупкую фигуру Цзэ Сюланя. Он казался таким далеким и нереальным в черном наряде, расшитом золотом, что сейчас горел огнем, отражая солнечные лучи. Его волосы гладкими волнами спадали на плечи. Почему-то в последнее время мастер Цзэ совсем перестал носить заколки.