«Ты не сама придумываешь задания?»
>[Да, я лишь их принимаю и озвучиваю. У меня есть некая вольность в начислении и снятии баллов за разные пустяки, но в целом я просто сторонний наблюдатель, который особо не влияет ни на что.]
– Ну а если я ляпну чего не того? – Цзэ Сюлань не то чтобы действительно боялся проколоться, но присутствовать на многочасовом собрании, где обсуждаются пути развития ордена и еще куча всякой разной дребедени, – скука смертная. – К тому же мне нужно собраться. Опять залезть в эти стослойные одежды, заплести эти болючие прически. Знаешь, как волосы кожу головы натягивают? У меня потом голова до утра болит.
– Знаю, я же сам ношу, – скривился Цао Цзюань. – Но выбора у тебя особо нет. У меня штраф пятьсот баллов. Я не готов столько тратить лишь из-за того, что ты не хочешь сидеть при параде среди других мастеров.
Цзэ Сюланю пришлось согласиться. Ну, возьмет с собой книгу, почитает. Что же еще делать? Выступать с речью от него не требовалось, если вдруг появятся вопросы к хозяину Туманного склона, то глава Цао обещал взять их на себя. Как-нибудь уж переживет завтрашний день.
* * *
Яо Вэньмин тем временем усердно тренировался на склоне за озером. Цзэ Сюлань действительно показал им одну интересную технику, и теперь каждую свободную минуту своей жизни главный герой тратил на ее освоение. Техника не была какой-то особенной, но казалась весьма полезной. Она не была связана с мечом. Ее суть заключалась в контроле ци. Мастер Цзэ объяснил им, как напитать случайный предмет, к примеру лист, своей ци и использовать как оружие. Цзэ Сюлань, демонстрируя эту технику, без каких-либо печатей и движений просто поднимал с земли мелкие камни своей духовной силой, которые тут же заострялись, становясь смертоносным оружием. Мастер Цзэ назвал эту технику «каменные пули». О подобном Яо Вэньмин никогда не слышал, так что разумно предположил, что это секретная техника, которой мастер Цзэ решил поделиться. Освоить ее хотелось безумно. Но для начала следовало справиться хотя бы с листьями.
Посмотрев на три одиноких листка перед собой, Яо Вэньмин в тысячный раз сконцентрировался – лист на секунду засветился. Каждая прожилка его окрасилась в золотой, но тут же свечение погасло, и лист разлетелся по ветру иссохшей трухой. Как и сотни листьев до этого.