В тот вечер Иннокентий отдыхал дома.
Он только что побрился (он всегда брился по вечерам, привычка эта сложилась ещё с курсантских времён – для экономии утреннего времени), надел любимый халат зеленого цвета с золотыми искорками, удобно расположился в любимом зеленом кресле, налил в толстый стакан чуть-чуть виски и насыпал много колотого льда, взял в руки книжку Антона Деникина «Очерки русской смуты» и приготовился наслаждаться…
Увы, не получилось: зазвучала мелодия «Вихри враждебные веют над нами», а на экранчике мобильного телефона появилось фото торнадо в пустыне.
Знаменитая революционная песня всегда напоминала Иннокентию о традиционной Ленкиной прическе, ну а торнадо, как ему казалось, полностью соответствовало ее незаурядному темпераменту.
Он когда-то поделился этими ассоциациями с Федором, тот вполне ожидаемо пришел в восторг и от души гоготал, настраивая и свой телефон таким же образом.
А вот Лена эти аудиовизуальные параллели не оценила и настройки Федькиного телефона поменяла.
– Да, Лена, слушаю тебя.
– Инн, приезжай, мне срочно нужна помощь!
Лена прекрасно знала прошлые комплексы Иннокентия касательно его имени и придумала ему кликуху на иноземный манер – «Инн».
Словечко это несколько раздражало Иннокентия своей манерностью, однако из хорошеньких пухлых губок Елены звучало вполне себе сексуально, и постепенно он смирился с таким именованием. Слава богу, что кроме Лены, никто не удосуживался так к нему обращаться.
– Лена, что случилось, а где Федор?
– Инн, ты мне друг? – Вопросом на вопрос ответила Лена – Тогда срочно приезжай.
Для человека долга Иннокентия слово «друг» всегда было священно, и Лена прекрасно знала об этом.
Делать нечего, и он, почертыхавшись, бережно отложил книжку, вылез из любимого кресла, поставил виски в холодильник, переоделся, забрался в недавно купленную «Ауди—шестерку» и поехал к Лене.
– Заходи, – открывшая дверь Лена была не похожа на себя.
Обычно непокорно торчавшие во все стороны волосы были мокрыми, блестящими и приглаженными после душа, на ней ладно сидел легкий цветной халатик любимого Иннокентием зеленого цвета, и вообще вся она выглядела непривычно скромно, юно и свежо.
Лена дружески чмокнула его в щеку и посторонилась, пропуская в квартиру. Всё ещё недовольный Иннокентий задержался на пороге: