– Можно? – спросила она, указывая на пустой стул напротив, когда в кафе внезапно закончились свободные места.
– Конечно, – кивнул Иван, отложив меню.
Девушке было около двадцати двух. Светло-русые волосы собраны в высокий хвост, простое, но элегантное платье, слегка обгоревший на солнце нос. Улыбка открытая, глаза – пытливые.
– Я Нина, – сказала она. – Только что с Земли. Студентка. Вернее, уже бывшая. Закончила факультет биоцифровых технологий в Гаванском университете.
– Иван, – представился он, – с Гаваной знаком по слухам. Поздравляю с окончанием.
– Спасибо! – она улыбнулась. – Родители подарили путёвку. Типа «перед взрослой жизнью повеселись». А потом – стажировка на Ганимеде. В центре гравитационной адаптации. Я по нейросимбиотике, если точнее. Специализация – интерфейсы биомозг-машина.
– Звучит внушительно, – вежливо отозвался Иван.
На самом деле Иван ничего не понял, но постарался выглядеть осведомленным. Да, отстал я от жизни, с легкой тоской подумал он.
– Ну… – она пожала плечами, – работы на Земле всё равно нет. Почти все производства, добыча ископаемых, энергетика – всё вынесли за внешний пояс, чтобы не портить экологию. Доставку, охрану, уборку – всё делают автоматы. Людям остаются только сфера услуг, творчество и космос.
Она сказала это без обиды – скорее с тем ровным, почти усталым принятием, с которым молодёжь уже десятилетия воспринимает реалии своей эпохи.
Иван слушал, кивая. Всё это он знал. Даже в его времена, десятилетие назад, было то же самое. Только масштабы изменились.
– Большинство моих друзей тоже уехали, – продолжала Нина, – кто на станции в Арктуре, кто на Цереру. Знакомая там работает – тестирует замкнутые системы снабжения. А один парень… стал ковбой-диспетчером на орбите Сириуса. Представляешь?
– Ковбой-диспетчер? – приподнял бровь Иван.
– Ну да, – засмеялась Нина. – У них там так называют тех, кто вручную водит автоматические караваны через зоны нестабильной навигации. Вроде опасно, но романтика!
Она смеялась легко, беззаботно, и в этом смехе чувствовалась живая теплота. Иван поймал себя на мысли, что с каждой минутой ему всё труднее сохранять свою профессиональную отстранённость. Он чувствовал, как начинает ей симпатизировать – не просто как красивой девушке, но как человеку, который ещё верит, ещё строит планы, мечтает.