– Ничего. Так… думаю вслух.
Но фраза засела в голове. «Это тоже пройдёт». Холод пройдёт. Голод пройдёт. Плохие времена всегда заканчиваются. Но почему-то в этой фразе было и что-то грустное. Потому что хорошие времена тоже проходят. И вот этот момент – семья за столом, тепло огня, вкус курицы – он тоже не будет длиться вечно.
– Знаешь, что я думаю? – сказала мама, откладывая обглоданную косточку. – Мы отсюда уедем.
– Куда? – удивилась Алина.
– В Америку.
Бабушка фыркнула:
– Люда, ты совсем с ума сошла? Куда нам в Америку? Кому мы там нужны?
– Мне там нужна Алина, – твёрдо сказала мама. – Живая и с будущим. А здесь у неё будущего нет. Будет стоять, как я, у метро с курами до самой старости.
– Но как? У нас же денег нет даже на хлеб, – прошептала Алина.
– Найдём. Накопим. Продам квартиру, если понадобится. Главное – цель поставить.
Людмила говорила спокойно, но в голосе была сталь. Алина знала эту интонацию. Когда мама так говорила, возражения бесполезны. Она уже всё решила.
– А Игорь? – Алина покраснела, произнося это имя.
Мама внимательно посмотрела на дочь:
– А что Игорь?
– Ну… мы же… мы встречаемся.
– Встречаетесь? – Людмила подняла бровь. – А я думала, вы просто изредка видитесь тайком, потому что боитесь сказать мне правду.
Алина опустила глаза. Конечно, мама всё знала. Людмила Петровна вообще знала всё, что происходило в их доме и вокруг него.
– Если он тебя любит, – продолжила мама, – то либо поедет с нами, либо приедет потом. А если не поедет и не приедет, значит, любовь была не настоящая.
– Но мам…
– Алинка, – мягко сказала Людмила, беря дочь за руку. – Я в твоём возрасте тоже была влюблена. Думала, что без этого мальчика жизнь кончится. А теперь даже лица его не помню. Любовь – это прекрасно. Но будущее важнее.
Алина хотела возразить, что её любовь к Игорю – не детское увлечение. Что они понимают друг друга без слов. Что когда он обнимает её, весь мир становится правильным и безопасным. Но слова не шли. Возможно, потому что где-то глубоко внутри она понимала: мама права.
Огонь на плите тихо шипел. Курица была съедена до последней крошки. На столе остались только обглоданные косточки да капли застывшего жира.
– Мам, – сказала Алина, – это была самая вкусная курица в моей жизни.
– И в моей тоже, – улыбнулась Людмила. – Знаешь почему?