На лбу старшего появилась еле видная в бледной темноте складка, а прищуренный взгляд даже из темноты пугал своей напряжённостью и пронзительностью. Скулы заиграли под щеками. Мимика словно стала угловатой и резкой. Он едва вымолвил плотно сжатыми губами:
– Никто не маякнул! Какого хрена? Где все прикормленные были?!
Кто-то из ребят сквозь сигарету и сжатые зубы медленно проговорил:
– Тихо всё было, когда на берег выходили.
Из темноты раздалось щёлканье семечками, затем мужской бас почти шёпотом отрывисто произнёс, словно выплёвывая слова, а не шелуху:
– Да, подставили нас. Ждали, суки! С того берега пару раз зажигалками светили. Мы с Цапой засекли эту суету.
Сидевший по правую сторону от Кума мужчина лет 30 в спортивном костюме и с наколками на кистях рук добавил:
– Барычу не повезло с Тушканом. Они на баллонах на другую сторону реки рванули. А там видимо ждали.
Оглянувшись вокруг, словно присматриваясь к темноте, Кум спросил:
– Молодых Евсейчиков не видно?
Кто-то почти за скамьёй со старшим сначала прокашлялся, затянулся и наконец произнёс:
– Они до последнего рыбу тянули. Я видел, когда в кусты теканул.
Его сосед сначала ухмыльнулся, принял бутылку и вышел под искусственный свет фонаря, который ничего не давал, а только дополнительно утомлял своей беспомощностью. Парень тридцати лет с чисто выбритым лицом и голубыми глазами добавил:
– Ничего с ними не случится. Мелкие. Даже выкупать их у ментов не понадобится. В школе только отсидят в директорской, – он осмотрел собравшихся, посмотрел на свои ногти и передал бутылку по кругу дальше и скрылся в тени.
Неожиданно из темноты сначала донеслось тяжёлое шлёпанье сапог по мокрой земле, затем в тусклое освещенное пространство вывалились два взрослых браконьера, которые сидели в одной водяной яме вместе с Виктором. Уставшие, в мокрых одеждах мужчины молча подошли к скамейке, с которой сразу же кто-то спрыгнул, уступая место.
Двое устало плюхнулись на скамью. Кто-то из темноты сразу протянул им бутылку вина. Все пристально, насколько это было возможно разглядывали пришедших. Казалось, даже сигареты перестали дымить, чтобы не нарушать всё сгущавшуюся тишину над толпой недовольных мужчин. Отпив из бутылки двое вновь подошедших уткнулись молча взглядом в землю, думая каждый о своем.
Кум слегка наклонился и спросил, глядя на пришедших: