С окаменевшими глазами Виктор медленно продвигался по воде. Он не мог найти Алешу: то ли вспышка ослепила его, то ли брат… Наконец, вода стала подбираться к его груди. Он остановился и стал озираться.
–
Леха, ты где? Леша…!
Виктор мотал головой в разные стороны в надежде найти младшего брата. Но даже всплеска не было видно на поверхности воды. Река вновь стала величественно гладкой.
– Я пришёл. Ты где? … Лёша, я ведь пришёл! – сдавленным шёпотом произносил Виктор. Желание отыскать брата влекло его вперёд, в водную тёмную глубину. Но внутренний рациональный голос останавливал всякий раз, когда Виктор делал шаг вперёд.
В глазах подростка замер ужас. Он вскинул брови, от чего на лбу появилась широкая горизонтальная морщина. Уголки губ поползли вниз, тогда как щёки напряглись и приподнялись, создав ощущение, что лицо «замёрзло» в этом выражении. Ноздри задышали так, словно Виктор только что пробежал стометровку и… проиграл её.
Взгляд блуждал по поверхности воды, но ни за что не мог зацепиться. Где-то на середине реки ударила хвостом по поверхности реки рыба. Короткий всплеск и вновь застывшая тишина.
Уже тихо, словно говоря самому себе, и по-прежнему оглядываясь вокруг себя, он прошептал: «Я пришёл. Я здесь. Я здесь, братик».
Стекло поверхности реки застывало на газах. Вот уже ни кругов от рыб, ни рыков за спиною Виктора, воюющих за свои права людей. Ничего. Виктор медленно достал из кармана перочинный нож. Посмотрел на него как на молитвенник. В глазах рябило то ли от откуда-то появившейся слезы, то ли от непонятной тряски рук, что подросток раньше не замечал за собой. В следующее же мгновение Виктор сжал кулаки, поджал губы, занёс руку с ножом с оранжевой ручкой и кинул его в застилающую воду темноту.
Едва уловимый всплеск и мир обрушился на подростка со всей тяжестью, абсурдностью и происходящей вокруг жизнью. Мир без предупреждения включил громкость своих колонок на полную.
Вновь выстрелы, ругань взрослых, хлопки, бряканье наручников, глухие удары настигли слух Виктора и вынудили поморщиться. Он развернулся, медленно вышел на берег и упал на мокрый прибрежный песок. Ладони стали искать в темноте леску от удилища.
Наконец он нащупал леску, один конец которой был привязан к торчащей где-то под водой палке. Нейлоновая нить натянулась и напомнила о рыбе, которая ещё прыгала и сопротивлялась под кустами, где Виктор и оставил её.