– И-и-и, – сержант тянул букву значительно долго, будто специально делает так, чтобы упало как можно больше новобранцев, – десять! – после последней цифры, послышались тихие падения последних девяти добровольцев, что стоически прошли этот нелегкий путь. – Надеюсь, вы вынесли урок, но если еще хоть раз кто-то нарушит приказ. Этим всем, вы не отделаетесь. Я вам гарантирую. Всем встать!
Новобранцы принялись вставать, следуя приказу Мясникова. Многие все еще глубоко дышали, трусили руками, пытаясь сбить усталость и легкую пронизывающую боль.
– А сейчас, – сержант обвел рукой добровольцев. – Раздевайтесь!
Этот приказ встретил непонимание со стороны многих, особенно со стороны девушек. Для Элис же это прозвучало очень страшно, ей было даже некомфортно находиться среди других людей в нижнем белье, а о том, чтобы оголиться. Она начинала не находить себе место. Жалобно посмотрела на свою знакомую Эмили, которая уже начинала снимать со своего тела белье. А потом и на других, которые так же медленно и неуверенно стали раздеваться. Сержант буквально просверлил ее взглядом, и большими шагами направился к ней.
– Имя Фамилия, рядовой! – вблизи его голос звучал для девушки просто оглушительно, выбивая почву из-под ног.
Мужчина лет не больше тридцати с короткими светлыми волосами, с треугольным типом лица стоял прямо напротив Элис. Его серьезные, даже злые голубые глаза вызывали лишь страх. Черная военная униформа с закатанными рукавами, дополняла образ ужасного человека. Грубый мужские руки, явно видавшие тяжелую работу и палец точно указывающий на лицо девушки.
– Э-Элис М-Мерсер… сэр, – очень робко, едва выдавив из себя слова, ответила девушка. Она не находила себе место, пыталась увести глаза в сторону, но там была куда менее лицеприятная картина множества голых людей.
– Выполнить приказ!, – его голос прозвучал еще громче, чем ранее. Элис дрожащими пальцами и сгорая от накатившего стыда, страха, начала медленно раздеваться. – Для всех остальных, что нужен отдельный, блять, приказ? Живо снять с себя одежду! – его голос звучал настолько громко и пронзительно, что, наверное, если бы не стены, был слышен на километры.
Оставшиеся в одежде, стараясь не смотреть друг на друга, стали раздеваться. Сержант, четко отмеряя шаг, прошелся по комнате, осматривая каждого здесь присутствующего, наблюдая за тем, как люди прилюдно оголяют свои тела. Удостоверившись в том, что все раздеты, мужчина продолжил: «А теперь все, повторяйте за мной. Я солдат Krieg Korps, у меня нет пола, нации, вероисповедания! Передо мной такие же солдаты, у которых нет пола, нации, вероисповедания! Я не позволю себе даже помыслить о другом! Я вижу в себе и других лишь солдат, без пола, нации, вероисповедания!»