Медленно и хором все добровольцы повторяли за сержантом, он повторил эти фразы три раза после чего продолжил: «Рядовой Мерсер, отправляйтесь в душевые и приведите себя в порядок, у вас десять минут. Остальным оставаться на местах!»
Девушке не надо было повторять дважды, она, быстро схватив вещи и подсумки, пулей побежала в сторону душевых. Элис первым делом принялась мыть свое тело, тщательно тря свою кожу. Ей казалось, что взгляды людей отпечатались на нем. Больно, чуть ли не сдирая кожу, она терла, пытаясь избавиться от этого ощущения, даже не замечая, как слезы текли по щекам, сливаясь с водой. Выйдя из душа, девушка принялась одеваться. Она долгое время стояла перед зеркалом у раковины после того, как почистила зубы. Ее ярко-синие глаза были опухшими. Волосы льняного цвета едва доходящие до плеч, сейчас с трудом держали прическу. Бледная и нежная кожа покрылась красными пятнами, которые все еще не проходили. Элис смотрела в свое отражение, смотрела в свои глаза, не отводя взгляда. Ей было паршиво на душе. Ее заставили оголиться прилюдно, смотреть на голых мужчин. На глазах снова наворачивались слезы. А там, в спальном помещении звучал лишь один неразборчивый крик сержанта.
Элис долгое время смотрела в зеркало, стараясь успокоить сама себя. Ей жутко хотелось что-то ударить, разбить. Позволив лишь легкий удар по своему отражению, прямо в свою щеку, она остановилась. Она видела перед собой заплаканную девушку в мешковатой одежде, которая была на пару размеров больше, девушку, что боялась дальнейшего. Ей было жалко ее и противно одновременно. Элис снова умылась холодной водой, пытаясь вернуться в реальность, выбраться из омута бушевавших эмоций внутри себя.
– Рядовой Мерсер, время вышло, – сообщил солдат у дверного проема, возвращая из раздумий девушку. Элис медленно оттолкнулась от умывальника и на ватных ногах последовала за ним. Не ожидая от молчаливых вояк каких-то слов, для нее стало неожиданностью, что он решил продолжить. – Не дай ему себя сломать, а потом ты привыкнешь.
После этих слов они вернулись в спальное помещение, где все уже были одеты в униформу солдат, а сержант прохаживался вдоль каждого, осматривая, правильно ли они оделись. Мясников сразу обратил внимание на вошедшую обратно Элис и своим обычным громким голосом произнес: «А вот и наша соплячка! Может, тебе еще время нужно, чтоб вытереть слезки?»