– Слышь, мелочь больная. А чего это к тебе сержант так ласково относится? – произнесла та, что стояла в середине, прямо напротив Элис. Ее лицо выражало пренебрежение.
– Может внучка или дочка, а? – тут же предложила стоявшая с левой стороны.
– Да не. Просто он ее потрахивать хочет, – предположила та, что была справа.
– Хаха, да. Видать, поэтому и не списал, – засмеялась в центре, явно поддерживая такую шутку, – Слышь, мелкая, а ротик-то у тебя рабочий? – с этими словами она протянула руку, чтобы схватить Элис за нижнюю челюсть.
Мерсер увела наглую руку девушки в сторону, после чего последовал хлесткий удар в живот. Его тут же скрутило, а дыхание перехватило, но, похоже, девушкам этого было мало. Под веселый и задорный смех они принялись избивать Элис, не давая ей даже продохнуть. Удар за ударом, словно какую-то грушу, а не живого человека. Элис старалась закрыться руками, но ее руки сразу же отводили в сторону. В один момент девушка почувствовала боль в щеке. Один удар пришелся прямо в челюсть. Легкий привкус железа Элис почувствовала в своем рту.
– Дура, не бей по голове! – тут же вскрикнула та, что была справа.
– Да плевать! – и с этими словами девушка в центре нанесла еще один удар прямо в голову.
Сколько это продолжалось, Элис не помнит, казалось, что время тянулось бесконечно, а смех девушек, наслаждающихся избиением той, что не могла дать отпор, пробирал до самых пят. Страх сковывал девушку, и каждый пропущенный удар только усиливал его. Элис смутно помнила следующие минуты в том самом помещении.
Солдаты Krieg Korps выломали дверь в умывальную, едва не срывая ее с петель. А потом последовали тихие выстрелы, отправляя во всех присутствующих электрические дротики. В конвульсивных подергиваниях четыре девушки упали на пол. Взяв беспомощные тела за шиворот, их потащили в казарму, сковывая стяжками по рукам и ногам. Эмили была в шоке, наблюдая эту ситуацию, и даже не могла ничего сказать. Один из солдат быстрым шагом вышел из казармы, оставляя других смотреть за буйными. В тихом молчании добровольцы стояли вокруг связанных, боясь что-либо сказать.
Сержант Мясников с силой открыл дверь в казарму, та издала громкий хлопок о стену. За ним следом вошел и солдат. Сержант явно был не в восторге от произошедшего, да и застали его точно посреди какого-то личного дела. Из униформы на нем были только майка-безрукавка и штаны, а во рту дымилась сигара, которая начала заполнять помещение табачным запахом.