– Как все у тебя просто. – усмехнулась я, слушая Квасика.
– Так в том-то и дело, что не просто.
– Знаем мы вас, кобелей, – надменно фыркала моя красавица, пуще прежнего разжигая во мне страсть. – Вам бы только поматросить и бросить…
– Делать нечего, пошел на отчаянный шаг – торжественно попросил лапу возлюбленной. Взамен, понятное дело, предложил свое сердце. Страстное и пылкое, как солнце над нашей крышей.
– А она что? – любопытство разбирало меня.
– Согласилась! – гордо произнес кот. – Весь двор неделю гудел.
Квасик снова умолк. По его довольно шевелящимся усам было понятно, что ему приятны те воспоминания. Спустя несколько мгновений он вновь встрепенулся, словно очнулся от сна и грустным голосом молвил:
– Недолго, правда, счастье длилось. Не выдержала она. Бросила. Куда мне, дворовому коту, до нее? С тех самых пор больше и не пел. И на звезды не смотрел. Тогда, собственно, и пристрастился.
После недолгой паузы Квасик продолжил:
– Я ведь и музыку благодаря ей полюбил. Баха там, Шопена.
Из глаз Квасика покатились слезы.
– А тут ты. Снова петь захотелось. Эх, всю душу разбередила! Наливай!
Одна волшебная история
– Вставай! Встаааа- вааааай! – теребил меня своей пушистой лапкой Квасик.
– Отстань, Квасик! – сквозь дремоту попыталась я прогнать назойливого кота,. – Сегодня выходной. Могу я хотя бы в выходной подольше поспать?
– Вот именно: выход.... Ой! Ещё чуть-чуть и мы из-за тебя все пропустим. Ну, вставай же!
– Что пропустим? – не понимала я настойчивости своего друга.
– Не скажу. А то сюрприза не будет.
Наспех позавтракав, Квасик потащил меня на улицу.
– Чуешь? – Подняв мордаху к солнцу, спросил меня кот. – Чем это пахнет?
– Чем? – Пытаясь уловить ароматы в воздухе, спросила я.
– Волшебством!
– Волшебством? – Удивленно переспросила я.
– Смотри!
По неровно покрытой тонким слоем снега земле, изредка поднимались в разных местах какие-то бугорки. Настоящие пеньки или кочки.
– Смотри внимательно! Совсем скоро мы станем свидетелями настоящего волшебства! – Не унимался Квасик, загадочно пробираясь по рыхлому снегу между тех самых бугорков.
По-весеннему яркое солнце пригревало все вокруг: нас, большие деревья и землю в палисаднике возле дома, все ещё огромные сугробы снега, наваленные дворником за долгую зиму и копающихся в них игрушечными лопатками детей.