На стекле – его детская фотография.
Тот же возраст.
Тот же взгляд.
Под стеклом, прямо в трещинах, – вложен крохотный лист бумаги: Ты думаешь, что стал другим.
Но ты просто вырос.
А я – остался.
Он вернулся поздно. Он не мог говорить.
Зои не спрашивала.
Он просто лёг на пол, закрыл глаза.
И сказал:
– Если в следующем письме будет моё будущее – не открывай его.
– Почему?
– Потому что я не уверен, хочу ли знать, кем я стану.
Ночью ему приснилось, как он идёт по длинному коридору.
Справа – зеркало.
Слева – пустота.
В зеркале – он.
Но старше.
И у него – глаза того, кто уже убивал.
После сна он проснулся в полном мраке – не потому что было темно, а
потому что он не помнил, кто он такой. Несколько секунд он лежал, глядя в
потолок, и в голове не было ни имени, ни событий, ни причины, по которой
он чувствует: внутри него что-то умирает.
Зои спала на диване. В её руке – тот самый листок с зеркала. Он не знал, когда она его достала, но знал: она читала. И если раньше она боялась за
него, то теперь, возможно, начала бояться его самого.
Он тихо встал, прошёл на кухню, сел у стола.
Открытый ноутбук. Вкладка: дело 2005 года.
Тело девочки. Имя – Элоиза Дрейк.
Убита в подвале. Тело в позе эмбриона. Вырезанный символ. Надпись: «ты
тоже».
Он видел это уже сотни раз. Но только теперь понял: Это была первая сцена.
А он – первый свидетель.
Только не добровольно. А как участник спектакля, который не понимал
сценария.
Он вернулся в комнату.
– Мы едем, – сказал Зои.
Она открыла глаза.
– Куда?
– В дом престарелых. Есть один человек.
– Кто?
– Бывший сотрудник того приюта. По документам – охранник. На деле —
неофициальный воспитатель. Тогдашний связной между детьми и взрослыми.
– Он жив?
– Жив. Но… у него деменция.
– Значит, он ничего не помнит?
– Или помнит только то, что не должен был забыть.
Дом престарелых стоял на окраине. Безликое здание с бледными шторами, как глаза умирающего. Они долго ждали, пока санитар приведёт старика.
Тот шёл медленно, волоча ноги. Лицо сморщенное, губы вечно приоткрыты, будто он собирался что-то сказать – и забывал, что именно.
Тейтум сел напротив.
– Мистер Блант. Вы меня не знаете. Но я был в том приюте. В 1997 году. Вы
работали там.
– В приюте?.. – голос слабый. – Там дети были. Дети, да…
– Помните девочку по имени Лена? Или Элоизу?
Старик долго смотрел на него. Потом закрыл глаза. И сказал: