“Фу, какая гадость!” – закричала Анна, вскакивая с дивана. “Мурзик, ты что делаешь? Ты же знаешь, что здесь нельзя! Ты специально это делаешь, чтобы позлить меня?!”
Мурзик, закончив свои дела, посмотрел на неё самым невинным взглядом. Как будто говоря: “А что такого? Я просто хотел привлечь твое внимание. Разве я не достоин любви и заботы?”
И тут в голове зазвучал голос Авроры:
Аврора (тихо и печально): «Анна… Посмотри на него… Он просто хочет, чтобы ты его любила. Чтобы ты заботилась о нём. Чтобы ты вспомнила, что ты не одна…»
Анна, чувствуя, как к горлу подступает ком, посмотрела на Мурзика. Он действительно выглядел несчастным и одиноким.
“Боже, что я делаю?” – подумала она. “Я превратилась в чудовище! Я забросила себя, забросила кота… Я просто ужасна!”
И тут в голове зазвучал голос Критика:
Критик (с презрением): “Да, ты права! Ты ужасна! Ты ничтожество! Ты не заслуживаешь ни любви, ни заботы! Ты просто мусор!”
Но на этот раз Анна не дала ему себя сломить.
“Заткнись!” – мысленно закричала она. “Я не позволю тебе больше издеваться надо мной! Я буду бороться! Я стану лучше! Я докажу всем, что чего-то стою!”
И, решительно поднявшись с дивана, она направилась в угол комнаты, чтобы убрать за Мурзиком.
Мурзик в ответ лишь хитро прищурился, словно зная что-то, чего не знала она. Убирая за котом Анна поняла, что она не одна. У неё есть Мурзик, который любит её и нуждается в ней. И она не имеет права сдаваться. Она должна бороться за свою жизнь не только ради себя, но и ради него. Но не слишком ли поздно? Сможет ли она выбраться из этой ямы отчаяния? И как она будет решать свои финансовые проблемы, если даже не может нормально позаботиться о своём коте?
После «кототерапии» Мурзика в Анне что-то изменилось. На следующее утро она проснулась с робкой надеждой на изменения, но тут зазвонил телефон. Определитель высветил: «Мама».
Анна похолодела. Звонок от мамы всегда был испытанием, а сейчас, в её нынешнем состоянии, – настоящей пыткой. Ей нужно было собраться с силами, надеть маску благополучия и успешно пройти этот экзамен на «счастливую дочь».
«Ну вот, началось», – заныл Сыкун, прячась под подушку. «Сейчас она узнает правду и отругает нас! Скажет, что мы неудачницы и вообще лучше бы мы не рождались!»
“Спокойно! Без паники!”