Так, стоя в храме, признавался и каялся Михаил перед лицом Господа в своей греховности, впервые осознавая ее так ярко и реалистично.
Множество раз бывал Михаил в церкви и неоднократно присутствовал на богослужениях, но никогда еще до этого не молился он всей душой, но лишь показательно, телом и разумом, заменяя внутреннюю молитву внешней, не каялся, но лишь делал вид.
После воспоминания о сотворении мира и грехопадении прародителей, богослужение привело молящихся к сознанию их грехов как общей болезни всего человечества и необходимости молиться о спасении, исцелении от греховных недугов и помиловании.
Смиренно стоял Михаил перед образами и, не отрывая взгляда, смотрел на горящие церковные свечи. Их мягкий благостный свет поражал его своей чистотой и очистительным благоуханием. Словно ведомый рукою Господа стоял он и мысленно утопал в безбрежном океане церковных песнопений, от коих снисходил на него свет озарения, как вдруг на заднем плане иконостаса открылось ему видение. Сквозь святые и лучезарные лики икон Гаврилов отчетливо увидел себя и свою греховную жизнь. Темной рекою текла она на светлом экране иконостаса, фрагмент за фрагментом, кадр за кадром, и было видно не только внешнюю, но и внутреннюю, духовную жизнь его и все греховные мысли, желания и поступки, все тайны и глубинные помыслы предстали в открытом виде, и оттого казались они еще более чудовищными. Чистая вначале, линия жизни постепенно тускнела и темнела, приобретая все более и более непотребный вид.
И все казалось настолько живым и естественным, что Михаил вздрогнул. Он испугался того, что все люди, находящиеся в церкви, так же как и он, видят сейчас на экране всю его жизнь, со всеми мыслями и поступками, без одежд и прикрас. И Гаврилову вдруг стало страшно и стыдно одновременно. Он с ужасом взглянул на окружающих и даже заглянул в глаза стоящей рядом женщины, чтобы увидеть то презрение, которое она, наверное, испытывала к нему.
Заметив странного мужчину, пристально смотрящего на нее и наклоняющегося к ней, женщина посторонилась и перекрестилась.
– Что с вами, мужчина, – шепотом спросил Михаила незнакомый молодой человек, стоявший сзади, – вам плохо?
Гаврилов оглянулся. И только теперь он смог понять, что все то, что видит он на экране иконостаса, явлено лишь ему одному, и что никто из прихожан не видит того, что видит он.