.
Феномены пандемии всегда влекут за собой аутентичные поворотные моменты и революционные изменения модусов бытия. Юстинианова чума (541–542) объявила конец Римской империи и открыла Средневековье, Черная смерть (1348–1350) стала инкубатором перехода (вывела на переход) к Новому времени. Литании относительно смены регуляций после чумы были бы наивны и смешны. Если верно то, что человеческое бытие всегда идентично самому себе и нет катастроф, способных сделать его более ответственным или хотя бы более прозорливым, так верно и то, что после чумы, описанной как Фукидидом, так и Боккаччо, Дефо или Мандзони, ничто не остается как прежде[8].
Остро встал вопрос о «драгоценности» человека, который заслуживает спасения уже только потому, что является человеком[9]. Именно человек со всеми его достоинствами и недостатками, достижениями и неудачами, блестящими достижениями мысли и катастрофическим недомыслием, прогрессивными и тупиковыми путями развития, верой и неверием[10] заслуживает глубокого осмысления. Однако следует тщательно осмыслить и его деятельность. Это наглядно продемонстрировал коронавирусный кризис. Вирус не упал с небес и не ниспослан в наказание за грехи. Он развился там, где процесс насильственной антропизации (или техногенеза) мира показал свою изнаночную сторону, поставив существование людей под сомнение и склонив их к ответственности[11]. Очевидным стало то, что люди сами способствовали коллапсу своих хрупких систем: с «мокрых рынков» Ухани посредством перелетов экономклассом вирус распространился по всему миру до того, как многие страны решили установить карантин[12]. Гипермобильность породила вынужденную изоляцию[13].
Постигшая человечество катастрофа достигла таких масштабов, что 12 февраля 2021 г. глава Папского совета по содействию христианскому единству кардинал Курт Кох на онлайн-конференции «Церковь и пандемия» сравнил эпидемию, приобретшую особый размах годом ранее, вскоре после начала Великого поста, и продолжающую поражать людей, с затянувшимся Великим постом. В сходстве слов «карантин» (la quarantena) и «четыредесятница» (сорок дней Великого поста – quadragesima) он нашел отсылку к сорокодневным постам Иисуса в пустыне, Моисея на горе Синай и сороколетнему странствию Израиля, прошедшему через крайние опасности и великие искушения. По его словам, пандемия заставила всех по-новому вернуться во времена пустыни и призывает взглянуть на жизнь и веру другими глазами и многому научиться. Глава Папского совета по содействию новой евангелизации епископ Рино Физикелла заметил, что пандемия, возможно, не случайно развернулась во всю свою мощь незадолго до Пасхи, сделав видимым крест и дав надежду на свет Воскресения. Она призывает христиан «вновь открыть духовное измерение, которое позволит увидеть смысл в тех обстоятельствах, которые ныне переживает человечество»