– Чего явился? – грубо спрашивает Дед, когда я зажмуриваюсь, как только он произнес «три».
– Афанасий, ты чего чудишь? – меня тоже начинает подбешивать все это, – Я тебе девочка, что ли, чтобы на испуг брать?
– Не девочка, – ответил он зло, – Я же сказал, что не принимаю гостей!
– И что, прогонишь вот так? Просто на ночь глядя в тайгу?
– И прогоню! – воскликнул Дед, снова поднимая свою двустволку. – Иди в баню, я только сегодня топил, там и переночуешь, а утром уходи.
– Ладно, ладно, – я поднял руки, словно сдаваясь, и Дед отступил.
Он вернулся к дому, а я следовал за ним на некотором расстоянии. Пальнет еще, старый маразматик. Совсем кукушка слетела в этой глуши, что ли? Сколько раз я был у Деда и всегда он принимал меня с радостью. Неделями тут гостил, в баню ходил, на охоту, дрова на зиму заготавливал, а теперь вдруг: «Проваливай!» Что-то здесь не так.
Афанасий проводил меня до бани и ушел в дом. Я был зол, как собака, уставший и голодный. Плюнув на все, закинул дрова в топку, надеясь, что хотя бы попарюсь после десяти дней дороги и помоюсь.
Дрова разгорелись сразу, и вскоре в предбаннике стало тепло и уютно. Пахло деревом и березовыми вениками. Я снял куртку и ботинки, сел на широкую деревянную скамью. Развязав рюкзак, проверил, что у меня осталось: одна банка тушенки, чай, ржаные хлебцы и соль. Со злостью откупорив бутылку коньяка, которую нес Афанасию, достал плитку молочного шоколада.
Дед вернулся минут через двадцать, когда я демонстративно пил коньяк из горла, закусывая шоколадом. Он зло взглянул на меня, достал с деревянной полки в углу две рюмки, дунул в каждую и молча пододвинул ко мне.
– Шоколада не ел, что ли? – угрюмо произнес он, отбирая у меня начатую плитку. – Не себе же принес…
– Да и не тебе, видимо, – огрызнулся я, наливая себе коньяк и демонстративно поставив бутылку около себя.
Афанасий сдвинул сердито седые брови и потянулся за бутылкой. Молча налил себе, сделал глоток, посмаковал во рту и крякнул от удовольствия.
– Ты это, мое не трогай, – прорычал я. – Как встретил, так и подарки получай.
– Это за ночлег, – тут же нашелся наглый дед, криво усмехаясь.
– Нет, я всё могу понять, маразм у тебя старческий, одичал совсем за год, но на людей чего кидаешься? – не выдержал я, наливая уже в две рюмки.