Помимо этого пагубного увлечения, у соседа была ещё одна страсть – футбол. Каждую игру он так «болел» за любимую команду, что с утра голову не мог поднять. Вместе они стали коротать не только вечера, но и по утрам сосед зачастил. Деньги у Валеры пока были, а значит и собеседник из него получался хороший.
Правда Рогозин, к своему стыду, не любил футбол. Он предпочитал передачи про животных. Но признаться в этом – значило потерять друга, а главное – вновь остаться наедине со своими угнетающими мыслями и поэтому он делал вид, что смотрит матчи с интересом. Михалыч в это время эмоционально размахивал руками и кричал:
–– Чё ты бьёшь по мячу, как будто бабу по ляжке гладишь?
А после матча, если вдруг любимая команда проигрывала – сидел с горестным видом и вздыхал. Иногда с таким же драматическим лицом он заходил к Рогозину. Когда это случилось в первый раз, Валера даже испугался. Решил, что у соседа кто-то умер.
–– Ты чего, Михалыч? – Внезапно осипшим голосом спросил он, впуская Михалыча.
–– Игра была равна – играли два говна! – рявкнул тот и побагровел.
Но, конечно, через несколько минут пришёл в себя и полностью оправдал любимых игроков. Валера промолчал, лишь сочувственно закивал. Он бы не рискнул отпустить в адрес команды, за которую «топил» дед хоть какое-то критическое замечание.
С такими проблемами было совершенно неудивительно, что Рогозин вскоре остался без работы. Когда оправдания про неведомую болезнь, внезапно свалившую его с ног, перестали производить эффект – директор, едва сдерживая гнев, процедил по телефону сквозь зубы:
–– Валер, хватит мне мозги компостировать! Либо завтра выходишь в офис, либо приезжаешь и пишешь заявление по собственному! И скажи спасибо, что не по статье! Пожалел тебя…
Рогозин клятвенно пообещал, что останется работать.
–– Выйду! Обязательно, непременно, и спасибо большое, Егор Викторович, за понимание!
Но ночью снова снилась смеющаяся Ира в белом купальнике, а вместе с серым рассветом в комнату вползла и прочно угнездилась в кресле рядом с диваном тоска. Положила на плечи тяжелые руки. Придавила.
Нет, не было сил у Валеры бороться с ней! Стоило представить унылый офис и жизнерадостные лица коллег – как парня затошнило. А потому, собрав силу воли в кулак, он поехал после обеда писать заявление.