Дефициты исполнительных функций изучались в психобиологическом плане с помощью традиционных нейропсихологических тестов. Таких, например, как Висконсинский тест сортировки карточек (Wisconsin Card Sort Test / WCST) [Berg, 1948] и тест Струпа (Stroop Test) [Stroop, 1935]. В процессе тестирования, в первом случае испытуемые сталкиваются с задачей гибкого переключения внимания в постоянно меняющихся условиях (выделения абстрактных категорий и гибкого изменения принципа сортировки лингвистического материала в зависимости от категории), во втором – с необходимостью преодолевать автоматическое интерференционное влияние содержания предъявляемых слов на их определение и называние цвета шрифта. В данном случае тест используется для оценки гибкости / ригидности когнитивных процессов. По результатам исследования был сделан вывод, что выявленные дефициты исполнительных функций не могут быть объяснены нарушениями базовых когнитивных функций, которые у испытуемых с игровой зависимостью оставались неизменными. Оказалось, что полученные в ходе исследования нейропсихологические характеристики оказались худшими прогностическими факторами для определения игровой зависимости, чем выявленные личностные характеристики: импульсивность, повышенная склонность к поиску новизны и ухода от вреда, низкий уровень саморегуляции и сотрудничества.
Таким образом, исследование в психобиологической парадигме продемонстрировало связь игровой зависимости с когнитивными дефицитами, вносящими вклад как в импульсивное (сниженный когнитивный контроль и торможение импульсов), так и компульсивное поведение (проблемы с распределением внимания, ригидность когнитивных процессов, персеверации), что находится в прямой зависимости от вербального поведения человека, т. е. от его лингвокоммуникативной парадигмы.
Помимо традиционных для психологии когнитивных нарушений, особое внимание уделяется систематическим ошибкам мышления при оценке вероятностей и случайностей, которые присущи игровой зависимости [Clark, 2014]. Традиционно когнитивные искажения определяются как привычные автоматические модели мышления, которые поддерживают дезадаптивные базовые убеждения и допущения личности за счет обобщения, удаления и / или искажения внутренних и внешних стимулов [Fortune, Goodie, 2012].