Не переставая петь, Моня подобрал меч и яростно резал еще влажный кокон, боясь не успеть. Мэери понемногу приходила в себя, и вряд ли получится так держать долго.
Роби отсекла пару лапа, как только взяла меч у Мони. Из обрубков брызнула черная кровь, и княжна, шипя от боли, в несколько прыжков достигла норы, в которой мгновенно исчезла.
Цоканье эхом отдавалось в пещере, растворяясь в лабиринте ходов. Преследовать Мэери было бы глупо. Она видит в темноте и даже с половиной лапок опасна. Но Роби рвалась отомстить. Клочья паутины всё еще липли к одежде. Грудь тяжело вздымалась, лицо пылало от гнева, с бедра капала кровь.
Моня стоял, точно в трансе, чувствуя себя словно пустым. Потрачено всё. Выжал, что мог. Ему даже не верилось, что они еще живы. Сорвав голос, не знал, в состоянии ли вообще хоть то-то сказать.
– Сожгу всё к чертям! – прорычала Роби, ее голос дрожал, переполненный злостью. – И выродков всех!
В углу пещеры к стене испуганно прижались сестра с братиком, которые сюда привели. С ними было еще несколько детей. Они дрожали, вцепившись друг в друга, их лица были бледными, а глаза полны слез. Взгляды устремлены только на Моню, безошибочно найдя слабое место. В них не было злобы, лишь страх и мольба. Казалось, малыши даже не поняли, что здесь случилось. Возможно, думали, что такая игра.
– Роби, стой! – крикнул Моня. Слабый после песни голос дал петуха.
Она остановилась, бросив на него острый, как лезвие, взгляд.
– Ты спятил? – рявкнула, стиснув огниво так, что побелели костяшки. – Эта сучата нас бы сожрали. Адское отродье, с ними надо кончать!
– Я знаю. – Моня покачал головой соглашаясь. – Паучиха едва не отложила яйца нам в брюхо. Но это все равно только дети. Или были детьми. У всех правда своя.
Роби резко обернулась, но меч не опустила. Она посмотрела на малышей, и на миг ее лицо чуть смягчилось – но только на миг.
– Дети? – выплюнула она. – Это приманка, пойми! Они заманили нас сюда, чтобы сожрать! Мы – пирожки!
– Может быть, – голос вновь дрогнул. Моня взял Роби за руку. – Но я не монстр. И ты тоже не монстр.
Роби опустила меч, но не до конца – ее рука дрожала, а во взгляде смешались злость, растерянность и что-то ещё, чего не было раньше.
– Да, не монстр. Ты идиот, – буркнула она, но голос стал тише.
– Нет, я твои ножны, – напомнил он ей.