Сжав зубы, я двинулся к дому. Дверь оказалась приоткрыта, и я осторожно заглянул внутрь. Там было очень светло и мне слепило глаза, но я толком ничего не увидел.
«Может, это ловушка?» – мелькнула мысль.
Постоял, подумал, оглянулся и решительно направился внутрь дома. Все же уплачено, сейчас заселюсь в комнату, спрошу, где погулять, и немного развеюсь перед ужином.
Внутри слышались голоса:
– Есть здесь кто? – я вошел, не разуваясь, в большую кухню.
Там сидели две женщины. Одна – пожилая, с седыми волосами, аккуратно собранными в пучок, и, усталыми глазами. Другая… Странная тень-воспоминание накрыла меня, но тут же исчезла. Женщина подняла голову и заговорила со мной:
– Виталик, ты что, не видишь, что Настя полы помыла только что? – она начала вставать из-за стола, опираясь на его край. Ее движения были медленными, но уверенными. – Тебе что, труд беременной жены не жалко?
Настя, молодая женщина с длинными светлыми волосами, убранными в хвост, со светлым взглядом, посмотрела на меня с легкой улыбкой, будто извиняясь за упрек матери. Я почувствовал себя неловко.
Честно говоря, во взгляде пожилой женщины было что-то, что заставило меня сделать несколько шагов назад. Я торопливо стянул с себя поношенные кроссовки, стараясь не привлекать лишнего внимания.
– Деда не видел? – женщина нахмурилась, рассматривая меня с прищуром. Ее взгляд был пронзительным, как будто она пыталась проникнуть в самую глубину моей души.
– Кажется, он ушел… – у меня возникло непреодолимое желание последовать за ним, но я сжал волю в кулак. Кажется, мне нужно подыгрывать. – Где моя комната?
– Солнышком голову напекло? – она хмыкнула, ее голос звучал резко, но в нем была какая-то скрытая теплота.
– Вы, наверное, Тамара? – я решил назвать ее имя, надеясь, что это поможет наладить контакт.
– Тамара Ивановна! – она поправила меня с легкой усмешкой. – Иди дров наруби, надо баню затопить!
– Пошли… – девушка, сидевшая за столом, поднялась, демонстрируя большой живот, который заметно выделялся на фоне ее просторного сарафана. Ее движения были медленными и осторожными, словно она боялась, что любое резкое движение может причинить ей боль.
Чем ближе она подходила ко мне, тем сильнее билось мое сердце. Я чувствовал, как воздух вокруг нас становится густым и тяжелым, наполненным напряжением. Но едва я хотел задать самый сложный вопрос в моей жизни, как она, проходя мимо меня, шикнула: