Виктория подкалывала её: «Ты там даже моргнуть не успела», – но тайно гордилась. После съёмок Евгения неделю ходила с пафосом «профессионала», рассказывая, как режиссёр кричал: «Эй, вы в зелёных штанах! Не загораживайте главную героиню!» – а она еле сдержалась, чтобы не крикнуть в ответ: «Это арт-хаус, я здесь символизирую потерянность поколения!»
Этот опыт лишь разжёг её амбиции. Теперь на кастинги она таскала с собой «счастливый» браслет из школьных времён, уверяя, что он «притягивает драматические роли». А Виктория, смеясь, напоминала: «Ты же в нём тогда чай с лимоном пролила на директора!» – «Вот именно! – парировала Женя. – Это не пятно, это метод Станиславского. Я тренируюсь вносить хаос в упорядоченные системы!»
Их вечера иногда заканчивались импровизированными «пробами»: Евгения изображала монологи из воображаемых пьес, а Виктория, снимая всё на телефон, подыгрывала: «Спасибо, это был… э… очень глубокий крик души». Но однажды именно эти ролики случайно увидят – и Женю пригласят на эпизод в комедийное шоу. Пусть её героиня снова будет без имени, но Виктория уже знает: это только начало. В конце концов, даже Эйнштейн начинал с малого.
Сейчас Евгения почти не напоминала ту бунтарку из школьных лет. По будням она крутилась за стойкой кофейни, ловко рисуя сердечки на латте, выпаливала истории о клиентах-чудаках, а потом вдруг вздыхала: «Эх, вот бы снова завалиться с тобой в парк, как раньше…» Но вместо парка они коротали вечера в углу кафе, в выходные исчезала на кастингах – то в роли статиста в сериале, то в странной рекламе энергетиков. «Видишь, я всё же артистка!» – смеялась она, показывая Виктории скриншоты с проб. Но под слоем грима и усталости от ночных смен всё ещё проглядывала та самая Женька.
Она всё так же умела ворваться в день Виктории солнечным зайчиком: оставляла на столике капучино с подписью «Будущая Нобелевка», присылала мемы про учёных в два часа ночи или вдруг звонила с просьбой «срочно выбрать, какое платье меньше кричит “я из провинции”».
Они вошли внутрь уютного кафе и прошли к свободному столику. За столиком у окна пахло корицей и свежемолотым кофе. Виктория заказала капучино, Евгения – чай с имбирем, хотя всегда говорила, что терпеть не может «здоровую гадость». Первые глотки обжигали губы.