Гнус держал в руке дзё – лёгкий деревянный шест, оружие охраны караванов. Один раз Кагиноко видел, как Гнус танцевал с дзё вокруг своего пьяного отца, сидящего в пыли у крыльца дома. Шест в руках Гнуса мелькал и извивался змеёй. Ударов не было видно, но зато отчётливо слышались глухие стуки, когда дерево соприкасалось с головой: тук-тук-тук. В конце концов его отец растянулся на земле, лицом в песок, и Гнус прекратил отвратительный танец, ловко убрав дзё за пояс одним движением.
Вздох.
Говорят, первый настоящий поединок разделяет жизнь надвое. Проиграешь или победишь, ты всё равно переступишь через границу арены другим человеком.
– Тебе нужно просто победить, – Кархэм встал перед Кагиноко, загородив Гнуса, арену и весь мир. – Раз уж ввязался, не смей думать иначе. Если противник увидит страх или сомнения, считай, что ты проиграл.
– Я знаю.
– Следи за его движениями и не дай себя обдурить. В бою важна не только сила, но и мозги.
– Я знаю.
– Выруби наглеца, и пойдём ужинать. У нас сегодня курица с рисом.
В этом был весь Кархэм. Высокий и мускулистый, одним своим видом вызывающий страх и уважение, умный, обманчиво неторопливый. Он считался лучшим воином в западных землях, но при этом, говорят, перестал участвовать в крупных турнирах ещё до рождения Кагиноко. Любой бой для него был равен ужину на заднем дворе собственного дома: и там и там главное – получить удовольствие и насыщение.
– Ну что вы там, не пора? – крикнул Гнус. Рядом с ним толпились его верные подхалимы, такие же гнусные, худые и костлявые, числом три человека. – Жрать охота, а не с малышнёй возиться.
Первый настоящий поединок.
Ты победишь.
Кархэм кивнул и отошёл в сторону, высоко подняв руку. Переглянулся с двумя помощниками. Всё по правилам – до первой крови или до потери сознания. Грязные приёмы запрещены, гнев остаётся внутри круга из камней. Победитель проходит дальше, проигравший зализывает раны до следующего турнира.
Редкая толпа принялась улюлюкать и свистеть, нетерпеливо ожидая начала.
Рука Кархэма опустилась, и в голове Кагиноко что-то звонко лопнуло.
Бой длился не больше минуты, но в воспоминаниях растянулся на долгие часы.
Грация и танец. Свист деревянной катаны. Два шага вперёд и в сторону. Гнус и его дзё. Дерево рассекает воздух в сантиметрах от лица. Капли пота. Кувырок. Отбитый удар. Ещё один. Уши закладывает от монотонного рёва, будто вокруг арены не двадцать человек, а тысячи. Хотел бы он тысячи поклонников, пришедших посмотреть на великого воина? Ещё бы!