Судья так сказал.
– Нет, я думал совсем о другом.
– И о чем же ты думал?
– Тут в газете написано, – сказал он, – что в этом квартале жилищное строительство снова пошло на спад.
Да, он не виноват; судья так сказал. Судья Россингтон. Для друзей – просто Кэри.
Для друзей вроде меня, подумал Халлек. Сколько партий в гольф сыграно со стариной Кэри Россингтоном, Хайди, тебе это хорошо известно. На встрече Нового года два года назад, когда я собирался бросить курить, но так и не бросил, кто прихватил тебя за грудь – да, соблазнительную, кто бы спорил – во время традиционного новогоднего поцелуя? Угадаете, кто? Ну, конечно! Старина Кэри Россингтон, чтоб мне провалиться!
Да. Старина Кэри Россингтон, перед которым Билли провел более дюжины муниципальных судебных дел. Старина Кэри Россингтон, с которым Билли не раз играл в покер в клубе. Старина Кэри Россингтон, который не взял самоотвода, когда его добрый приятель, партнер по гольфу и покеру Билли Халлек (иногда Кэри хлопал его по спине и кричал: «Ну что, все торчком, Большой Билл?») предстал перед ним на суде не для того, чтобы обсуждать тонкости муниципальных законов, а как ответчик по делу о непреднамеренном убийстве в результате ДТП.
И когда Кэри Россингтон не взял самоотвод, кто сказал «бу», детишки? Кто во всем славном городе Фэрвью выразил свое «фи»? А вот и никто! Никто не сказал «бу»! В конце концов, кто такие истцы? Сборище грязных цыган. Чем скорее они уберутся из Фэрвью на своих старых микроавтобусах с наклейками Национальной стрелковой ассоциации на бамперах, чем скорее мы увидим задние фары их обшарпанных автоприцепов, тем лучше. Чем скорее, тем…
…тощее.
Хайди затушила окурок в пепельнице и сказала:
– К черту твое жилищное строительство. Все-таки я хорошо тебя знаю.
Да, пожалуй, подумал Билли. И еще он подумал, что она тоже не может выбросить из головы эту историю. Она была слишком бледной. И выглядела на свои тридцать пять – редкий случай. Они поженились совсем молодыми, и Билли до сих пор помнил, как на четвертом году их супружеской жизни к ним пришел коммивояжер, продававший пылесосы. Как он посмотрел на двадцатидвухлетнюю Хайди Халлек и вежливо спросил: «Девочка, а мама дома?»
– Но аппетит мне ничто не испортит, – сказал Билли. И действительно, несмотря на тревожность и тяжкие думы, он доел весь омлет и бекон. Выпил половину стакана апельсинового сока и улыбнулся жене своей лучшей улыбкой славного парня Билли Халлека. Она попыталась улыбнуться в ответ, но получилось не очень. Он представил, как она держит табличку: «МОЙ УЛЫБАТОР ВРЕМЕННО ВЫШЕЛ ИЗ СТРОЯ».