Он сделал шаг и лес ответил. Тень вырвалась из-под земли и пронеслась мимо. Холод пронзил кожу. Сухие листья под ногами начали извиваться, как будто жили. А потом – тишина. Абсолютная.
В центре рощи стояла хижина, сложенная из мха, костей и черно-серого дерева. Крыша была обвита волосами. Они шевелились. Каин подошёл. Дверь открылась сама. Изнутри – тьма. Ни запаха, ни звука. Но он шагнул внутрь.
Ведьма ждала. Но это была не ведьма. Это была она. Лираэль. Или то, что осталось от неё.
Она сидела у очага, лицо наполовину в тени. Волосы спутаны, глаза неестественно спокойны. Плащ теней лежал рядом, почти безжизненный. Она не посмотрела на него. Только сказала:
– Ты долго шел, Каин. Даже для тебя.
Он застыл. Сердце оборвалось. Рука сжала рукоять меча, но не вытянула.
– Это иллюзия. Обман. – Он говорил себе. – Ты исчезла. Тебя забрала магия. Это не ты.
Она повернулась. Лицо было её. Но и не её. Черты исказились чем-то… древним. За её спиной в темноте на миг вспыхнули глаза. Сотни. Смотрящие. Шепчущие.
– Голос нашёл меня, – сказала она. – Не как врага. Как сосуд. Как переход. Как эхо. Я была слабее тебя, Каин. И он вошёл в меня. Не полностью. Ещё нет. Но… скоро.
Он шагнул вперёд. Она не двигалась. Только наблюдала.
– Зачем ты здесь?
– Чтобы ты выбрал, – прошептала она. – Или убьешь меня – и разрушишь то, что осталось доброго. Или попытаешься спасти – и Голос разорвёт нас обоих. Но знай: он уже рядом. Он видит. Он слышит.
Вдруг воздух задрожал. Потолок начал рассыпаться, словно гниль проросла по реальности. Из углов потекли шепоты. Каин выхватил меч. Синий свет вырвался из клинка.
– Я верну тебя, Лираэль. Даже если ты уже не хочешь быть спасённой.
Ведьма – неведомое, сплетённое из Лираэль и Голоса – встала. Плащ поднялся, оживая. Глаза начали менять цвет – серебро и тьма смешались в бесконечность.
Они оба знали, что бой – неизбежен. Но за боем стояло другое: выбор, в котором не было правильного ответа. Либо спасти мир, потеряв её. Либо потерять всё, чтобы спасти ту, кто был ему ближе всех.
Пламя очага вспыхнуло черным светом. Тени рванулись из каждого угла хижины, сплетаясь в щупальца, глаза, лезвия. Лираэль больше не говорила. Та, что стояла перед ним, была Лираэль только внешне – в глазах не осталось боли, ни вины, ни страха. Только безмерная пустота, как у бездны, что смотрит назад. Ее рука поднялась – и все пространство взорвалось вспышкой антимагии.