Улицы тонули в аромате цветущего жасмина. Из-за яркого заката вечерний воздух был окрашен в розовый цвет. Они прошли мимо сгоревшего много лет назад бревенчатого домика. В детстве Нина вместе с соседскими мальчишками проникала на его территорию через отверстие в изгороди. Останки дома и заросший высокой травой двор служили площадкой для игр. Они ходили по истлевшему полу, заглядывали в комнаты со слетевшими с петель дверьми, просматривали содержимое уцелевших шкафов и сундуков, ели кислые зеленые яблоки с приусадебного участка, забирались на остатки обвалившейся крыши, откуда открывался обзор на внутренности чужих дворов. Они придумывали жуткие истории об этом месте.
Очень быстро стемнело, и Нина стала торопить Шери поскорее возвращаться домой. Из-за странного сна и навеянных старым почерневшим домом воспоминаний Нина почему-то занервничала и ее начал пугать каждый шорох, хотя темнота не страшила ее даже в глубоком детстве. Заметно похолодало, а контуры домов и деревьев перестали вырисовываться на фоне огненно-оранжевой прослойки, соединяющей землю и небосвод. Все тени и очертания потухли в приближающейся ночи. Нина прибавила шаг, таща за собой сопротивляющуюся собачку, параллельно убеждая себя, что вокруг них всего лишь зеленые насаждения и спящие дома, из которых ее воспаленное воображение делает монстров и сумеречных существ.
С каждым шагом по направлению к дому Нине становилось все спокойнее. Захлопнув за собой калитку, она перевела дыхание. На жаровне поблескивал оставленный родителями серебристый чайничек для посиделок под открытым небом. Во дворе звучал только один звук – пение живущих в каприфоли сверчков, которое действовало на Нину, как снотворное. Она зашла в дом и торопливо засобиралась к себе.