Обойдя вокруг афишной тумбы, Нину ждало неприятное открытие. Было начало мая, и из плаката с репертуаром Нина, к своему сожалению, узнала, что через несколько недель театральный сезон заканчивается. Касса в столь ранний час была еще закрыта. Вечером, заглянув в театральную кассу после работы, ее настиг очередной нерадостный сюрприз – билеты на все оставшиеся спектакли были давно раскуплены.
Промежуток времени между визитами к окрестностям театра был посвящен ведению уроков. В учительской Нина предусмотрительно не появлялась – не хотела участвовать в разговорах о сюжете постановки и качестве актерской игры, которые не способна была поддержать, потому как смогла бы рассказать в подробностях лишь об изящных пасах руками, производимых дирижером. Вместо этого во время перемен она сбегала на улицу и располагалась на одной из скамеек, установленных на уличной спортивной площадке. Сквозь полупрозрачную березовую аллею было видно, как ученики репетируют вальс к последнему звонку. С собой у нее была пачка тетрадей с непроверенными самостоятельными работами по алгебре. В тетради, владелица которой заслужила твердую оценку «пять», она увидела надпись на полях. За ровной красной чертой микроскопическими буквами было выведено: «Каждую историю ждет счастливый конец». Это вселило в нее надежду и приободрило.
Глава 4
Настроение ввиду туманных перспектив относительно дирижера по причине откладывающегося как минимум до сентября знакомства должно было быть испорчено, но Нине было не до грусти – необходимо было изобрести иной способ к нему подобраться. Ждать до осени, то бишь до начала следующего театрального сезона, было невыносимо. Вот только…
Нина осознавала, что вряд ли сможет заинтересовать его. По ее собственному устойчивому мнению она обладала объективно заурядной внешностью, которую с недавних пор портили очки в черной оправе с диоптриями: последствия усердной учебы в институте и, в последующем, работы в школе. Как в театре зеленая табличка «Выход» над ведущей в фойе дверью не вписывается в интерьер зрительного зала с обилием искрящегося хрусталя под потолком, красного бархата и отполированных музыкальных инструментов в оркестровой яме, так и ненавистные очки плохо сказывались на образе Нины.
Содержание по ее оценкам тоже сложно было назвать особо впечатляющим. Нина не была знатоком литературы или кино, не отличалась тонкими предпочтениями в музыке. Единственный источник, откуда она могла услышать классику – это саундтреки к паре реклам бытовой техники и иномарок. Еще она припоминала, как в детстве по улице, на которой находится родительский дом, иногда медленно двигались пешие похоронные процессии с оркестром, звучащим в минорной тональности, а ей в это время строго-настрого запрещали выглядывать в окна. Процессии оставляли после себя цепочки еловых веток на дорожном полотне и блуждающее музыкальное эхо.