Фритьоф Нансен. Шпицберген - страница 10

6 июля в ветреную погоду мы пошли дальше по Лапландскому морю[23] в Хаммерфест.

Маленькая гавань этого самого северного в мире города[24] была битком набита главным образом русскими шхунами, приходящими сюда закупать рыбу и солить ее здесь для продажи на побережьях Белого моря.

Русские, между прочим, отличаются выгодным для нас вкусом: они любят малосольную рыбу и ничего не имеют против, если последняя, выражаясь мягко, окажется «с душком». Поэтому им можно сбывать всю ту рыбу, которая не по вкусу другим.

Засол в большинстве случаев происходит таким образом, что само судно служит чаном. Рыба сбрасывается прямо в трюм и слегка пересыпается солью: когда трюм полон, судно отплывает к русским рынкам.

Торговые сношения нашего Севера с Россией отличаются еще такой характерной особенностью: согласно мудрым русским распоряжениям, людям, не состоящим в русском подданстве, воспрещено торговать рыбой на севере России; поэтому норвежские шхуны не могут ввозить туда рыбу сами.

И вот русские приходят в Норвегию на своих судах – главным образом в Вардё или Хаммерфест; сами закупают там рыбу и везут ее домой тоже на собственных судах. Так устраняется конкуренция, которая могла бы помешать тому, чтобы цены в Норвегии устанавливались низкие, а в России – высокие.

Хаммерфест является по преимуществу рыбацким городом, и если подходить к нему в летний день при береговом ветре, то можно еще на большом расстоянии, в открытом море, узнать по запаху, где именно находится город. Нельзя сказать, чтобы этот самый северный в мире город отличался приятным запахом, хотя и сам он, и его гавань хорошо проветриваются дыханием Ледовитого океана.

Оба дня, что мы провели здесь, стояла суровая и холодная погода, мало способствовавшая хорошему настроению. Быть может, кроме погоды давала себя знать и предстоящая разлука с Лив, которая должна была сойти здесь, чтобы отплыть обратно на юг, навстречу солнцу и лету.

8 июля вечером мы покидали последнюю норвежскую гавань. Лив провожала нас. Когда мы обогнули последний мыс, она сошла с яхты.

Направляя «Веслемё» в открытое море, я долго следил взглядом за высокой фигурой, которая махала нам рукой, стоя во весь рост в маленькой лодке… Это было единственное живое пятно в холодно-влажном мире тумана, и оно становилось все меньше и меньше…