Нет, вовек не наглядеться на этот сказочный мир, всегда поражающий своим величием – и в бурю, и в штиль. Это грандиознейшая поэма из скал и волн морских.
Затем мы входим в пролив Рафт, скалистую крепость горных духов, и оттуда в самое сердце скал – в Тролль-фьорд, обиталище троллей.
Лив сидит одна у якорного шпиля. Этот новый неведомый мир полонил юную душу. Она очарована этой могучей природой.
Утром идем дальше на север по проливу, который поражает нас зелеными сочными склонами по обоим берегам, усадьбами и цветущими торговыми местечками с пакгаузами и пристанями, со снующими парусными судами и пароходами. Удивительно богатая красками панорама. Рю-стрём несется с быстротой горной реки, когда мы пересекаем его при свежем ветре. Кто испытал, как содрогается корабль, увлекаемый стремительным потоком, тот легко поймет, что здешние морские течения, например вышеупомянутый Рю-стрём, а также Москен-стрём у Лофотенов и Сальт-стрём, дали пищу средневековым суевериям и басням о водоворотах Северного моря и бездне, всасывающей корабли. Именно здесь, на дальнем севере, по описанию Адама Бременского[21], любознательный норвежский конунг Харальд (Хордроде?) «едва избегнул разверстой чудовищной бездны, вовремя повернув свои корабли, когда перед его взорами уже начали меркнуть очертания исчезавшего мира».
Но мы счастливо миновали «чудовищную бездну» и 3 июля поздно вечером достигли Тромсё.
Тут мы пополнили наши запасы горючего и воды, чтобы хватило на все плавание; пополнили и прочее наше снаряжение. Важнее всего было укрепить на верхушке грота бочку для наблюдения за льдами.
Два дня провели мы здесь на причале за молом.
Об этом моле, между прочим, мы достаточно наслышались на «Фраме» во время его плавания в Северном Ледовитом океане[22]. Каждый вечер в те годы слушали мы, к большой нашей потехе, в каюте двух уроженцев Тромсё, Якобсена и Бентсена, препирательства о том, где собственно следовало бы находиться этому молу. Якобсен всякий раз усиленно доказывал, что в том самом месте пролива, где «укреплена на камне веха». Однако к соглашению они так никогда и не приходили, и дело неизменно кончалось потасовкой. После того наступало затишье.
Здесь, за молом, мы находились в безопасности и благословляли его, когда в проливе бушевала буря.