Ему было семьдесят пять. Но казалось, уже все девяносто. Передо мной сидел дряхлый старик, который сам едва мог подняться и дойти до уборной. Такой уже не мог быть врагом, только другом. Такого при всём желании я не мог ненавидеть, хотя казалось, что должен бы. Но вместо ненависти я испытывал к нему только жалость. Мне было интересно, как он теперь относится к тому эпизоду. Мучается ли хоть немного совестью? Помнит ли вообще? Мне захотелось вдруг обсудить с ним это. Как-нибудь ненавязчиво, не слишком впрямую. Но казалось, лишь только заговорю с ним об этом – и он тут же умрёт.
– Как Вы себя чувствуете? – задал я традиционный вопрос.
Профессор махнул рукой.
– Поговорим лучше о твоей работе. Написал что-нибудь за эту неделю?
– Не написал ни слова.
– Почему? – удивился он.
– Всякие разные вещи происходят в жизни, – уклончиво ответил я.
– Ты пришёл просто навестить меня? Или ищешь выход из творческого кризиса?
– Скорее первый вариант.
– Что ж, это приятно. Как твой малыш?
– Недавно начал ходить.
– Прекрасно.
Я всегда легко общался с ним. Нам всегда было что обсудить. Но вдруг я почувствовал какую-то неестественную натянутость и неловкость. Словно мне совсем нечего было ему сказать, а нужно было ещё неопределённое время выискивать слова, чтобы как-то развлечь этого одинокого старика – какого-то чужого и незнакомого мне. Словно кто-то извне повесил на меня эту тягостную обязанность. И я понял, что рано или поздно всё равно заговорю с ним об этом, ибо нам не о чем больше с ним говорить. И как-то само собой вырвалось, прежде чем я сам понял, что говорю:
– Расскажите о Ксюше.
– О какой Ксюше?
– Которая Александра.
В моих словах не было ни тени осуждения. Я был совершенно спокоен. Будто спрашивал его о погоде за окном. Профессор вдруг оживился. Словно от одних воспоминаний моментально помолодел. Встал со своего кресла и прошёлся по комнате, опираясь на палку. Подошёл к окну и долго разглядывал лежащий на деревьях снег. Затем повернулся ко мне.
– Я могу задать тебе встречный вопрос?
– Попробуйте.
– Если ты спрашиваешь – значит, всё уже знаешь. Если знаешь – значит, она тебе рассказала. Если рассказала – значит, вы с ней близки. Знает ли об этом твоя жена?
Тут я осёкся. Не ожидал от него такого вопроса. Потому что сам ещё не успел задать его себе. Хотя он казался элементарным и очевидным.