Городу особенно нравились эти люди-светлячки, он старался постоянно держать их в поле своего зрения. Он ждал возвращения одного из таких людей. Человек был далеко, но двигался в сторону дома. Город чувствовал это и ждал.
Он сам согревался от тепла таких людей, и это было очень приятное ощущение. Он и себя осознавал огромным живым существом-светлячком, от которого тоже исходят удивительные тепло и свет. А люди, живущие в нём, представлялись ему неотъемлемой частью его самого. Ему представлялось, что он, как беременная женщина, носит все эти находящиеся внутри него создания, как своих детей.
В такие моменты большой и сильный, очень многое повидавший на своём веку, суровый, спокойный, невозмутимый и беспристрастный город отчётливо, беспокойно и пронзительно осознавал необычайную хрупкость и незащищённость человеческой жизни в этом мире.
А тем временем в жаркий июльский воздух города подмешивалось не менее обжигающее дыхание людской войны. Высоко-высоко в небе летали чужие и враждебные самолёты-разведчики. Далеко на западе глухо звучали пушечные разрывы. На улицах города, в подъездах домов появлялись ящики с песком и бочки с водой для тушения пожаров после возможных бомбёжек. Во внутренних дворах предприятий и многоквартирных домов выкапывались изломанные узкие траншеи-щели для укрытия от авианалётов. Когда на улицы города спускалась вечерне-ночная темнота, электричество уже не включалось. Окна в домах закрывались, завешивались, затемнялись. Светились только прожекторы, механически ощупывающие ночное небо.
Вокруг и внутри города было беспокойно и тревожно. Он видел сплошное тёмно-серое свечение, надвигающееся на него издалека, с запада, а также беспокойные всполохи красных огней внутри себя и вокруг. Наблюдая всё это общее движение людских потоков из Сталинграда и в Сталинград, город чувствовал, как время само начинает изменять свой ход, незримо и почти неощутимо огибая город, и как неумолимо подступает в этом жарком июльском месяце к границам города грядущее.
Шёл уже второй год этой тяжёлой войны. Отлаженная, безукоризненно чётко работающая военная машина врага, прокатившаяся победным маршем по многим странам, не встретив практически нигде серьёзного отпора, увязла и забуксовала. И сейчас Сталинград ощущал себя центром притяжения для всей изломанной, разделяющей страну полосы фронта. Городу казалось, что решающая схватка с врагом будет здесь. Именно в этом месте и будет решаться судьба всей войны. Возможно, что здесь в итоге и решится, погибнет ли страна, раздавленная под фашистской пятой, или будет жить.