Наставник рассказывает мне о своих детях, и я будто вижу каждого из них, а от гордости, что звучит в его голосе, когда он говорит обо мне, хочется заплакать, как в детстве. Почему химан назвала меня ребенком, я подумаю потом, а сейчас мне необходимо подниматься. Принявший меня своим Варамли будто показывает: ему все равно, какой я расы.
– Благодарю тебя… отец, – негромко произношу я, вдруг ощутив его руку на своей голове – он меня гладит.
– Встаем, сынок, – очень тихо произносит Варамли. – За дверью мы снова наставник и ученик.
Он защищает меня, даже от невнимательности, от любой опасности, как всегда делал. И в этом разница между наставниками. Варамли ко мне относится лучше и ближе, чем отец. В процессе одевания я рассказываю ему мой сон, на что наставник кивает, подтверждая правильность сказанного мне. Ну а затем рассказывает, что мне сегодня предстоит: тренировка силовая, тренировка управления кораблем, а затем мы позанимаемся наедине. То есть будем разговаривать.
Мне это расписание вполне подходит, тем более что никто меня и не спрашивает. Одевшись в «рабочий» наряд и приняв форму тела «вне дома», я выхожу в распахнувшуюся дверь. За мной следует и наставник, тихо подсказывая, куда именно идти, хотя все логично – сначала столовая, затем занятие с наставником, а потом тренировочный зал, существующий на любом звездолете кхрааг.
Звездолет внутри отличается от резиденции немногим. Несмотря на то, что стены, как я знаю, железные, они выглядят в точности как каменные коридоры дома, только освещены не факелами, а вытянутыми желтыми светильниками. Мы идем вдоль желтой линии, обозначенной на полу, потому что так обозначается путь в столовую на любом корабле. Слева и справа открываются другие проходы, временами закрытые стальными, матово блестящими в свете ламп дверями. Допуск у меня, насколько я помню то, что говорил наставник-инструктор, ограниченный, то есть в рубку, например, нельзя. А вот наставнику можно всюду, кроме реактора и машинного зала.
Столовая очень похожа на ту, к которой я привык с детства, – полутемный круглый зал, выглядящий так, как будто его выдолбили древним способом в толще горной породы, столы обычной формы, тоже замаскированные под каменные, глыбы стульев. Ничего необычного, потому я уже знаю, куда идти, учитывая мой статус. Наставник приносит две большие коробки космической еды, а я его уже жду за столом. В столовой разговаривать имеет право только вождь, поэтому царит полное молчание. Сейчас тут нет никого, кроме нас, что меня радует, потому что воины могут проверять юного сына вождя – сильно ударить, оскорбить жестом или еще как, и тогда вместо тренировок я в госпитале окажусь, как уже бывало множество раз, пока наставник не показал мне, как с подобным бороться. Но дома меня уже все знают, а здесь-то нет.