Воспитательница и няня почти всегда следили за нами, но они почему-то никогда не вмешивались: либо не знали, как разруливать такую ситуацию, либо считали, что я сама должна отвоевывать игрушки. А уж воевать за игрушки я точно не мечтала, да и физически я была по-прежнему намного слабее одногруппников!
Помимо того, что мне не доставалось игрушек, красивая и уверенная в себе Люся из достаточно обеспеченной семьи ставила мне подножки, когда я шла к своей кровати во время тихого часа или в туалет.
Сейчас с высоты прожитых лет я не понимаю, почему взрослые не давали мне в садик свои игрушки или книги, благо я с пяти лет умела читать. Боялись, что их тоже отберут или и вовсе испортят?
Я с нетерпением ждала того момента, когда пойду в школу, надеясь на то, что там будет не так скучно, а значит, не так плохо, но я не знала того, что травля продолжится и в школе. И, возможно, именно из-за Люси впечатлительная и ранимая я стала бояться детей как таковых.
Иногда днем, забирая меня из садика, бабушка пересекалась с Люсей или с ее мамой в прихожей группы и часто делала комплименты тому, как хорошо Люся одета. При родителях Люся меня не обижала; я на нее взрослым тоже не жаловалась. Судя по тому, что бабушке Люся очень нравилась, я почти уверена в том, что воспитатели моим близким тоже ничего не говорили о том, что Люся меня задирает. Ведь вряд ли бабушка, зная все это, стала бы при мне восторгаться этой девочкой.
На тот момент мне однозначно хватало словарного запаса (уж лет в шесть-то точно) на то, чтобы рассказать близким, что меня обижают, но проблема была не в речи, а скорее в психологии: я стеснялась того, что надо мной смеются, и, пожалуй, уже тогда стыдилась этого. Естественно, никаких программ профилактики буллинга тем более в садах тогда не было. По крайней мере, в нашем.
***
На протяжении пяти лет (с неполных трех до семи с половиной) дошкольного детства меня водили к платному логопеду. Я, естественно, не знаю, какую именно методику логопед применяла, но занятия были основаны на подкреплении: за каждый правильный ответ она давала мне конфеты, которые моя же бабушка перед каждым уроком и покупала. Как я узнала, уже будучи взрослой, принцип обучения с подкреплением и конкретно с конфетами широко распространен в педагогике.