– Ягнятина в поселке свежайшая в меру жирная. И так дешево, не то что в Москве! Взяли ребрышки, да мякоть на вечерний шашлык. Еще абрикосы и черешню, Ольга Борисовна, вот посмотрите, – поручик откинул край полотенца с одной из корзин.
– Знаете, ваша милость, как-то очень неуместно об этом сейчас! – отозвалась Ковалевская, наклонилась, чтобы поднять свой пояс. И, резко повернув голову ко мне, потребовала ответа: – От кого сообщения? От Дениса… Филофеевича?
– Да, – я кивнул. – И от Глории, – то, что оба сообщения могут быть связаны с пролетом крымской воздушной эскадры на юг и так было ясно. Вот только оставалось непонятным, почему на юг, если схлестнулись с бритишами? Допустим для укрепления южных рубежей, перебазирования на Кипр, то почему шли столь спешно? Линкор мчался даже с реактивными ускорителями – дымный след от них тянулся на полнеба.
– Элизабет, можно тебя попросить? Принеси, пожалуйста, мой эйхос – он остался в рубке на диване слева. Наверное, папа мне уже что-то сообщил. А мы пока послушаем, что сказал цесаревич, – княгиня взяла меня за руку, отводя в тень нависавшей над ними скалы. И там, обернувшись к поручику, оставшегося с корзинами на берегу, поторопила: – Включай! Я нервничаю! Как же не хочется, чтобы замысел Глории провалился и все пошло по самому жуткому пути!
– Леш, извини, здесь может быть личное! – крикнул я Бабскому, показывая АУС в руке. – Постой пока там. Все, что важно, мы от тебя не скроем.
– Я все понимаю, Александр Петрович: дела у вас имперские или вовсе божественные. А мне тут и с корзинами хорошо, – отозвался наш кучерявый весельчак и добавил: – Лишь бы живот не прихватило перед началом войны, а то налопался я по пути черешни.
Ковалевская его юмор не оценила, толчком в бок поторопила меня, и я включил сообщение от Романова. Оно оказалось более чем лаконичным:
«Александр Петрович, вам надлежит как можно скорее прибыть во дворец!».
– Дальше! Что там от Глории? – Ольга, скользнув взглядом по экрану увидела еще одну строку и недовольством добавила: – Ах, тут еще и Бондарева – важный государственный деятель! Ее тоже мне включишь! Быть может я ей сама отвечу, вместо тебя.
Я опустился на строку ниже, нажал кнопку, и раздался голос императрицы:
«Елецкий, знаю, вы летите на юг! Не вздумайте направиться на Кипр или Крит! Послушай меня – это важно! На южной границе намечаются серьезные провокации! Есть опасения, что на тебя тоже охотятся – и это уже не люди Уэйна! Возвращайся в Москву! Считай, что это мой приказ! Сомневаюсь, что ты следишь за новостями, поэтому скажу главное: на Луиса утром было покушение. Он ранен, но в новостях могут преподнести, будто убит. Принц Марлоу скончался еще вчера вечером. Герцог Уэйн тяжело ранен и, скорее всего, не выживет», – она замолчала, переводя дыхание. Чувствовалось, что все это Глория наговаривает в эйхос с огромным волнением. Продолжила: – «Девид Крайтон, маркиз Пирси и люди из Круга Семи Мечей пытаются захватить власть в Лондоне. Для этого поднята вся эта информационная волна. Им нужна неразбериха и паника. Но это не твое дело. Говорю, чтобы ты понимал и не слишком доверял сообщениям в прессе. В общем, возвращайся в Москву! Ты можешь мне очень потребоваться! На южной и западной границе ожидаются серьезные провокации! Все это может перейти в большую войну! Держи эйхос при себе!».