– Нихрена себе дела! – я с минуту поглядывал то на мерцавший экран АУСа, будто ожидая что из него снова раздастся голос императрицы, то на Элизабет, торопливо шедшую к нам от виманы. Потом спохватился: Глории нужно было ответить.
– Дорогая, спасибо, что предупредила! – сказал я, поднеся АУС ближе ко рту. – Мы в Крыму – южнее не полетели. Все, что ты сказала, для меня новости и новости очень неприятные. Ты сама где? Не отвечай, если это несет тебе опасность. Я возвращаюсь в Москву. Если что-то от меня нужно, сразу говори. Если есть возможность, сообщай мне о происходящем.
Ольга, стоявшая рядом, ни слова не возразила против моего слишком любезного общения с императрицей. Похоже, отношение Ковалевской к Глории менялось. Я знаю, что княгиня начала ее уважать, и теперь моя связь с Глорией не казалась ей чем-то невыносимым, близким к предательству.
– Денису скажи, что мы вылетаем! – напомнила Ковалевская. – Эксперименты в Перми придется отменить.
– Нет, Оль. Не надо ничего отменять. Подумай сама: ты здесь ничем и никак не поможешь. Ответь лучше Борису Егоровичу, чтобы не волновался, – я кивнул на Стрельцову, протягивавшую эйхос. – Мы так поступим: сейчас же вылетаем в Москву. Ты, Оль, реши с Борисом Егоровичем, где тебе следует быть. Пожалуй, все же лучше в Пермь, но решай это с отцом. Я с Элиз и Бабским во дворец.
Тут же у меня не без некоторого подозрения возник вопрос, и я крикнул Бабскому:
– Алексей Давыдович! Хватит там корзины охранять, сейчас вылетаем в Москву! Кое-что стряслось, – я жестом подозвал его.
Когда Ольга отошла, чтобы наговорить сообщение князю, то спросил поручика:
– Сэм, шалун ты этакий. Ты спалил Глории, что мы летим на юг, на моря?
– Э-эм… Ну так… – пудель растерялся, почесал свои буйные кудряшки.
– Говори, сучонок! А то сейчас применю «Инквизитор», – сказал я в шутку, да и не испугала бы Бабского эта процедура.
– Ну, я. Она сама еще вчера спросила в сообщении, мол, где я нахожусь. Я и сказал, как есть, что служу теперь вам, и летим мы на юг на двухдневный отдых, – пояснил Бабский. – А что здесь такого, господин Макграт? Я же должен быть честен хотя бы с самой императрицей. И, разумеется, с вами.
– Да возражений нет. Все правильно, Сэм. Ты должен быть честен со мной и с ней. Тем более мы ее вместе дрыгаем, – усмехнулся я, хотя было мне как-то не слишком весело.