Иванова встает, путаясь в полах ночнушки. Идет к шифоньеру, где хранится коробка. Разгребает альбомы, фотографии. Находит на дне несколько стопок больно стянутых бечёвкой писем тех времён, когда Богдан ещё был ей другом. Рассыпает все. Садится прямо на холодном полу. И начинает разговор.
***
«Дорогая моя сестрица!
У меня всё хорошо. Только не так как дома. Хотя, если подумать, не сильно от него и отличается. Помнишь, как было в нашем детстве? Подъем по будильнику, быстрые сборы. Кто зазевался и не успел одеться, получил подзатыльник от ба. Есть тоже надо быстро. Старшина ходит между рядами и покрикивает, что здесь вам, ребята, не курорт и не санаторий. Никогда не думал, что наша бабушка будет разговаривать со мной голосом невысокого и пузатого мужика. В общем, как ты видишь, всё почти, как дома. Можешь не переживать. Ем хорошо, сплю тоже хорошо. Берегу себя, как ты и велела. Больше писать не о чем, не сердись. Передавай привет Лёшке, поцелуй от меня Верку и обними маму.
Твой брат,
Богдан».
Здесь Богдан был еще тем мальчиком, которого Иванова знала. Письмо, с которого началась смерть.
Иванова помнила свою жизнь только с того знойного майского дня, когда бабушка рассказала ей, что зимой у неё появится брат. Они ковырялись в маленьком огороде за домом, который от скуки разбили здесь мама и бабушка. Ба, тяжело согнувшись, тихо проклинала и дёргала траву-паразита, проклёвывающуюся из почвы чуть ли не каждый день даже несмотря на засуху. А маленькая Иванова уселась на горячую землю в коротком голубом платье-колокольчике и собирала клубнику. Ба для этого случая выдала ей поскрипывающую плетёную корзину, в которую та складывала часть ягод. Другую же бессовестно совала себе в рот, то и дело поправляя наползающую на глаза панаму. Клубника была тёплая от праздничного майского солнца, растекалась по рту горячей жижей, стоило только придавить языком, и чуть отдавала пылью и дождём, но так было даже вкуснее. Маленькая Иванова жмурилась от удовольствия и уже успела забрызгать соком платье. Но бабушка решительно этого не замечала. Маленькой Ивановой было только три года, но она уже очень хорошо понимала, что все вопросы, касающиеся еды, у бабушки вне конкуренции. Можно испачкать кучу одежды, лишь бы ребёнок ел: сытно, вкусно и много.