– Хаос выжигает изнутри. – Он остановился, переводя дыхание. – Видел такое раньше. Дети с нестабильными тенями редко доживают до совершеннолетия.
– Не говори так.
– Это правда, нравится тебе или нет. – Кайден двинулся дальше. – Мир жесток к особенным.
Лира хотела возразить, но вспомнила горящий приют. Мир действительно был жесток. Вопрос в том, должны ли они принимать эту жестокость или бороться с ней.
К полудню туман стал настолько плотным, что видимость упала до нескольких шагов. Умбра вернулась, обвиваясь вокруг Кайдена в тревожном жесте.
«Что-то следует за нами», – прошипела она.
– Как долго? – спросил Кайден вслух, не заботясь о том, что Лира слышит.
«С рассвета. Держится на расстоянии, но постепенно приближается».
– Орден?
«Нет. Что-то местное. Старое».
Лира почувствовала холодок страха – не своего, а Умбры. Если даже живая тень боялась…
– Нужно найти убежище, – сказала она.
– В топях? – Кайден огляделся. – Тут негде…
Эсме застонала, впервые за три дня подавая признаки жизни. Её глаза приоткрылись, но взгляд был расфокусированным.
– Башня… – прошептала она. – Вижу башню… налево…
– Она бредит, – начал Кайден, но Лира уже повернула налево.
И увидела её. Сквозь туман проступали очертания древней сторожевой башни, полуразрушенной, но всё ещё стоящей.
– Как она могла знать?
– Хаос видит больше, чем порядок, – пробормотала Эсме и снова потеряла сознание.
Башня оказалась остатком древней крепости, охранявшей границу до Теневых войн. Камни были покрыты странными рунами, которые слабо светились в тумане.
– Защитные знаки, – определила Лира. – Старая магия Хранителей.
Внутри было сухо и относительно тепло. Кайден осторожно уложил Эсме на свой плащ, а Умбра растянулась у входа, создавая барьер.
– Что бы ни следовало за нами, оно не войдёт, – сказал Кайден. – Эти руны всё ещё работают.
Лира склонилась над Эсме, проверяя пульс. Слабый, но ровный. Хаотичная тень девочки трепетала, постоянно меняя форму даже в бессознательном состоянии.
– Ей нужна помощь, которую мы не можем оказать.
– В Цитадели будут целители. – Кайден сел напротив, прислонившись к стене. – Если мы вообще до неё доберёмся.
Тишина повисла между ними. Не неловкая – за три дня пути они научились ценить моменты покоя. Связь создавала странную близость, когда слова были не всегда нужны.