– Можно вопрос? – тихо спросила Лира. – Когда Умбра впервые вырвалась?
Кайден напрягся. Она почувствовала всплеск боли и попыталась взять слова обратно, но он покачал головой.
– Нет, ты имеешь право знать. Мы связаны теперь. – Он закрыл глаза. – Мне было двенадцать. Обычный мальчишка из семьи торговцев. Моя тень была… беспокойной, но не более того. А потом отец решил, что пора начать обучение наследника.
Умбра зашевелилась у входа, но промолчала.
– Он был строг. Требовал совершенства во всём. В тот день я провалил переговоры с важным клиентом. Отец… он был в ярости. Сказал, что я опозорил семью, что из меня никогда не выйдет достойный наследник. – Кайден сжал кулаки. – И что-то во мне сломалось. Вся злость, весь страх, вся боль – всё вырвалось наружу. Через тень.
– Умбра.
– Она родилась из моей ярости. И первое, что сделала – разорвала отца пополам. – Голос Кайдена был ровным, но Лира чувствовала бурю эмоций под спокойствием. – Мать пыталась остановить её. Умбра убила и её. Потом сестру. Я кричал, умолял, но она не слушала. Она была чистой яростью, и ей нужно было причинять боль.
– Кайден…
– Когда всё закончилось, я сидел в луже крови своей семьи. Умбра свернулась рядом, насытившаяся и довольная. И я понял – это часть меня. Моя темнота, получившая свободу. – Он открыл глаза. – С тех пор мы вместе. Иногда она пытается убить меня. Иногда я пытаюсь убить её. Но мы связаны навсегда.
Лира протянула руку, накрывая его ладонь. Через Связь она передала не жалость – он бы её не принял – а понимание.
– Теперь вас трое, – тихо сказала она. – И мы найдём способ жить с этим.
Кайден перевернул ладонь, переплетая пальцы. Простой жест, но для человека, двенадцать лет избегавшего близости, – огромный шаг.
Снаружи что-то взвыло. Долгий, тоскливый звук, от которого древние руны вспыхнули ярче.
– Страж топей, – определила Умбра. – Старая тень, потерявшая хозяина столетия назад. Они охотятся на живых, пытаясь найти новое тело.
– Руны выдержат?
– До рассвета. Потом придётся двигаться быстро.
Эсме снова застонала. Её тень вдруг вытянулась, касаясь стены с рунами. Древние символы вспыхнули радугой красок, и в башне стало заметно теплее.
– Как она это делает? – удивился Кайден.
– Хаос и порядок – две стороны одной монеты, – пробормотала Эсме, не открывая глаз. – Руны создают порядок. Я нарушаю его ровно настолько, чтобы усилить, не разрушив.