В четверг утром я села за стол, открыла тетрадь по бурятскому языку, взяла ручку в левую руку, правой настроила таймер. Вдохнула, выдохнула и запустила обратный отсчёт. Слова волнительно побежали друг за другом. В первые секунды мне казалось, что их так много, что я не успею всё записать – рука торопливо выводила каждое, разделяя большими пробелами без запятых. Одна строка, вторая, третья, четвёртая. От стремительности письма во мне мелькнула радость. Я впервые обратила внимание на таймер и удивилась: оказалось, прошло всего полторы минуты, но я не сбавляла, не хотела сбавлять темп. Пятая, шестая строка.
В начале седьмой я остановилась и поняла, что мне нужно подумать, и не над написанием слова, а словом как таковым – что писать дальше? Слегка растерялась, но на это не было времени. Вспомнила школу и вместе с тем ещё несколько слов. Седьмая, восьмая строка. И вновь остановка. Огляделась вокруг, пытаясь вспомнить, как сказать по-бурятски «стол», «стул», «ручка», «рука», «тетрадь» – я была уверена, что знаю эти слова, но от скорости и волнения мне не удавалось вытащить их из памяти. «Неужели я не могу назвать такие простые вещи?» – от этой мысли было обидно и горько, но на эмоции всё ещё не хватало времени. Вспомнила, как представлялась онгонам – написала девятую строку. С мимолётным смешком и улыбкой вспомнила сленг, затем серьёзно подумала о географии Бурятии – написала десятую и одиннадцатую строки. Почувствовала, что время должно скоро кончиться: посмотрела на экран, выключила таймер за две секунды до сигнала, начертила пунктирную линию и записала двенадцатой строкой слова любви, прозвучавшие из памяти в последнее мгновение. От их нежности к глазам подступили слёзы.
Вдохнула и выдохнула. Начала читать двенадцать строк:
«гэр үдэр хонин морин
нютаг тоонто эжы аба ахай
нагаса хото амтатай буряад
толи басаган хүбүүн нохой
гахай хэлэн хабар шабар
сагаан hара жаргал баяр
үхибүүд сайн байна хүндэтэ
нүхэд хурал хана хара
яhатайб омогтойб үхэр жэл
хаанахибши хамаагүй далай
Байгал Шулуута Баргажан
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
баарhамни би шамда дуратайб».
Набор слов получился добрым, душевным, даже осмысленным и отчасти забавным. Почти все слова, что были написаны мной, входят в базовый бурятский лексикон и, как мне кажется, отражают то, что хранится не только в моей голове, но и у многих других людей с бурятскими корнями вне зависимости от их уровня владения бурятским языком. Я дважды перечитала список, пытаясь проверить по памяти, всё ли орфографически верно, правильно ли я поставила «ү» вместо «у» и «h» вместо «х». Особенно ломала голову над тем, как пишется и что точно значит «баарhамни», первое слово последней строки, которое я сперва записала как «бааргани». Найти его в гугл-переводчике и учебных материалах мне не удалось, поэтому я решила спросить об этом у мамы. «Баарhамни» всегда звучит во мне её голосом. Когда мы говорили по телефону, мама сказала, что это сложно перевести дословно. Многие бурятские слова и фразы очень ёмкие, и их смысл может заметно меняться от тона, ситуации, контекста и отношений между говорящими. Слово «баарhамни» переводят как «бедняжка», но «бедняжка» не описывает ту гамму чувств, что на самом деле вмещает в себя «баарhамни». Например, мама, обращаясь так ко мне, одновременно выражает свою материнскую любовь, сочувствие, жалость, поддержку, видя и зная, как я стараюсь, решаю проблемы и постепенно взрослею, оставаясь всегда её маленькой дочерью. Когда мама говорит мне «баарhамни», я ощущаю её тепло и мягкое понимающее объятие, сколько бы километров ни было между нами.