Илюза Мухамедьян
Я лежу на полу летнего домика в ауле и смотрю в окно. За соседской кладовой на ветру покачивается берёза, кронами будто задевая облака.
1. Улица Крестьянская, 3
Деревья во дворе – нашей соседки Рахима иняй, посажены ещё в прошлом веке. Рядом с ними, наверное, росли её четыре дочери – играя вокруг и разбрасывая листья. Она – как говорят на башкирском – наша «ут курше», «соседка огня». Во времена, когда было мало спичек, наши предки ходили к ближайшему соседу за «ут» – огнём. Сейчас мы ходим к ней за хлебом, солью, табуретками – в общем, за всем тем, что не успели купить во время работы единственного магазина в ауле.
Она живёт одна и зовёт маму на чай каждый раз, когда готовит новое блюдо. Я частенько напрашиваюсь в гости, чтобы задать парочку вопросов о прошлом. Рахима иняй застала в осознанном возрасте и моих пра-пра, и бабушку с дедушкой, поэтому пользуюсь возможностью и спрашиваю:
Какой была моя прабабушка, спасшаяся, сидя внутри бочки для воды, когда её родителей забирали сотрудники НКВД? Какой была моя бабушка, совершившая самоубийство и оставившая на произвол судьбы восемь своих детей? Как жили в деревне люди в 60-е годы, когда вы после замужества переехали в наш аул?
То дерево – берёзу – на прошлой неделе распилил мой отец. Получил 600 рублей, на которые купил солярку. Теперь не будет возможности снова лежать на урындыке и смотреть, как покачиваются деревья. Берёза ушла, смотритель моего детства, в небытие. Оставив после себя горькое осознание зыбкости и непостоянства всего того, к чему мы привыкаем.
2. Улица Крестьянская, 1
Через дом, после Рахима иняй – живёт сводный дядя Радис. Он в молодости танцевал, даже получил звание Заслуженного артиста Республики Башкортостан и много раз, ещё во времена СССР, выезжал за границу, чем удивлял многих. Вернулся в родной дом моего папы в 2010-х, чтобы присмотреть за своей матерью и моей не-родной бабушкой Марьям.
А моя родная бабушка ушла в мир иной по собственному желанию, когда отцу было 12 лет. Тогда папа учился в городе за сорок километров, и однажды его забрал дедушка на камазе. Папа садился в кабину с мыслями: «Ура, наконец-то увижу маму!». Выходил уже с осознаем, что в кузове лежит тело его мёртвой матери после экспертизы. Отец никогда не рассказывает о ней, но каждый раз плачет, услышав песню «Буран»: