Противник Райнера, кантианец, это Альфонсо Теста из Пьяченцы (1784—1860). Он пытался в то время, когда философская область почти полностью господствовала онтологическим идеализмом, противопоставить ему учение Канта. Теста обучался у сенсуалистов Коллегио Альберони (Collegium Alberoni), и его первые сочинения (1829—34) также принадлежат сенсуализму; за этим последовал субъективистски-скептический период (1834—41), во время которого он практиковал строгую и основательную критику против сенсуализма, и, наконец, кантианский период (1841—60). В этот период он опубликовал обширное изложение «Критики чистого разума», единственно с желанием, как он говорил, принести пользу учащейся молодежи. Он хорошо знал, что трудность понимания была большим препятствием при распространении кантианского учения в Италии, поэтому он приложил всю свою тщательность к тому, чтобы быть ясным и точным, и в этом он, несомненно, превзошел Мантовани. Критическая часть произведения Тесты значительнее, чем изложение. Теста использовал кантианскую философию, после того как полностью ее усвоил, для борьбы со всеми итальянскими, томистскими, сенсуалистскими, экспериментальными, онтологистскими школами, особенно что касается проблемы познания. От итальянцев он перешел к тому, чтобы бороться и с иностранными авторами, которые нашли в Италии наилучший прием, такими как Кондильяк (Condillae), Кузен (Cousin) и Дестют де Траси (Destutt de Tracy), чья идеология была переведена на итальянский язык и высоко ценилась. Хотя Теста в свое время понял и ценил кантианскую философию больше, чем любой другой итальянец, он все же не считал ее окончательной философией. Некоторые из возражений, которые он против нее выдвинул, были предвестниками современного критицизма. Его попытка ввести кантианство в Италии осталась единичной и не была должным образом замечена: на севере светила Розмини (Rosminis) и Джоберти (Giobertis) своим светом победили меньшие звезды; на юге вскоре взошла звезда Гегеля. Это произошло потому, что Теста жил уединенно и не создал школы, потому что также и в философии искалось национальное итальянское, и потому что в то время и в Германии критицизм должен был уступить место абсолютному и пантеистическому идеализму, который от него отделился. Поэтому неудивительно, что Италия стала скорее гегельянской, чем кантианской.