Прошло несколько десятилетий после смерти Тесты (1860), пока Кант не пришел к почету у итальянцев, что следует приписать не влиянию Тесты, а различным другим причинам. После того как единство Италии было совершено, в философии стали искать уже не итальянскую национальность, а человеческую и всеобщую истину; поэтому итальянский онтологизм постепенно потерял свою почву. Одновременно итальянский дух, вступив в период большей спокойствия и осмотрительности, не находил более в полете гегельянского идеализма духовной пищи, в которой он нуждался, и начал с любовью культивировать историю философии, которая формирует критику и широту взгляда. Кроме того, после 1870 года и укрепления политических отношений между Италией и Германией, итальянский научный дух принял то же направление, и многие произведения немецких ученых и философов изучались в Италии, также многие молодые люди отправлялись для совершенствования своих занятий в Германию. Поэтому естественно, что неокантианство, развившееся в Германии, чтобы реагировать против абсолютного идеализма и привести в согласие успехи и методы естественных наук с философией, было благоприятно встречено и в Италии.
За последние двадцать лет трудно найти в Италии философского писателя, который так или иначе не занимался бы Кантом. Среди них первое место заслуживает Карло Кантони (род. 1840, Павия). Он видит в неокритицизме (Neukriticismus), который представляет собой углубленную размышлениями различных школ и расширенную логическую разработку кантианской мысли, философию, наиболее пригодную для соединения с современным интенсивным научным движением. Он находит его наиболее действенным для борьбы с догматическими преувеличениями позитивистов, которые, «желая объяснить все механически, намереваясь духовный мир сводить к физическому миру, приходят к тому, чтобы восставать против благороднейших стремлений человека и против требований долга и практической жизни, не удовлетворяя при этом лучше требованиям и условиям итальянского знания». Он также находит его более подходящим для примирения философии и науки с нравственными и религиозными стремлениями человечества, разрешая конфликт между мистицизмом и натурализмом, который с каждым днем обостряется, и оказывая свое влияние также в социальной и политической жизни. При этих предпосылках Кантони дал Италии столь всеобъемлющее критическое изложение всех философских произведений Канта, какого, пожалуй, не имеет никакая другая нация. А тот факт, что это произведение получило большую королевскую премию в Академии «дей Линчеи» (Academie «dei Lincei»), доказывает не только внутреннюю ценность самого произведения, но и направление официальной философии в Италии в это последнее десятилетие, что также видно из широкого использования «Курса философии» («Corso di filosofia») Кантони в лицеях (Lyceen). Кантони – один из самых ревностных защитников высшего преподавания философии, так как она, по его мнению, не менее чем итальянский язык, латынь или история, пригодна для того, чтобы сделать дух подвижным и способным к критике и к тому внутреннему, свободному от всякого предрассудка обсуждению, из которого рождаются истинные и глубокие убеждения.