эхо появиться.
Снова ничего. Только нарастающее разочарование. Возможно, эта сила была одноразовой? Или она требовала абсолютного предела, чтобы проявиться?
Он сидел так какое-то время, перебирая в памяти слова старика Фэна. «Твоя аура… резонирует.» «Он должен… попасть к тому, кто… услышит эхо.» Эхо. Ключ. Связь.
Может быть, дело не в страхе или желании, а в чем-то более тонком? Старик говорил о «сродстве». Что это значило?
Лин Юнь отбросил попытки повторить прошлые эмоции. Вместо этого, он сосредоточился на самом кулоне. Он закрыл глаза и попытался почувствовать его не только физически, но и тем внутренним чувством, которым культиваторы ощущали Ци. Он пытался найти то «эхо» внутри нефрита, которое он почувствовал рядом с телом старика.
Он сидел тихо, его дыхание успокоилось. Мир снаружи ниши исчез. Остались только он, кулон и его собственное сознание. Он искал. Искал ту самую, едва уловимую вибрацию.
Спустя долгое время, когда он уже был готов сдаться, он почувствовал это. Очень слабое, тонкое что-то. Не звук, не свет, не энергия в привычном смысле. Это было ощущение движения, но не в пространстве, а в… потоке. Как будто тонкая струна, невидимая и неосязаемая, вибрировала где-то очень далеко, но для него. И эта струна, казалось, начиналась в кулоне.
Он осторожно сосредоточил на этом ощущении свое внимание. Он не пытался управлять им, только ощущать. По мере того, как его сосредоточенность углублялась, ощущение стало чуть отчетливее. Он почувствовал холод, исходящий от этой «струны», и странное чувство… разобщенности с настоящим моментом. Как будто одна его часть была здесь и сейчас, а другая – плавала где-то вне времени.
Это было то самое «эхо».
Он попытался осторожно «потянуть» за эту струну своим сознанием, как он делал бы с нитью Ци при освоении базовой техники.
В тот же миг его голову пронзила резкая боль. Мир вокруг него снова дрогнул, но на этот раз не внешне, а внутренне. Его сознание на мгновение разлетелось на мириады осколков, каждый из которых переживал одно и то же мгновение с крошечными, почти незаметными вариациями. Это было похоже на сотни одновременно включенных проекторов, показывающих одно и то же, но с микроскопическими сдвигами. Головокружение было ужасным, его едва не стошнило. Ощущение «разреженности» усилилось до такой степени, что он чувствовал себя призраком.