"Это же полный идиотизм", – подумал он и начал искать место для разворота.
Но в этот момент зазвонил телефон. Отец.
–Где ты? Все уже собрались! – раздраженный голос вернул его в реальность.
Он на секунду замер, глядя на телефон, затем тяжело вздохнул.
–Через десять минут буду, – коротко ответил он и, сжав зубы, продолжил движение к офису.
***
Дом, в котором остановилась Натэлла, располагался в самом сердце старого Стамбула – в районе Султанахмет, всего в нескольких шагах от Голубой мечети и собора Святой Софии. Это было старинное османское здание XIX века, граничившее с многочисленными отелями и ресторанчиками, некогда принадлежавшее торговцу шелками, а позже превращенное в уютное, не без роскоши, место силы и безопасности.
Фасад из розового камня украшали изящные резные решетки "кумбары", а над входом красовалась традиционная турецкая мозаика. Внутри царила атмосфера утонченного восточного шика и домашнего уюта одновременно– антикварные медные светильники отбрасывали теплый свет на старинный ковер ручной работы, в центре холла, под потолком, лепнина как в традиционных османских домах.
Особую прелесть зданию придавала его история. По легенде, первый владелец построил его для своей возлюбленной – француженки, которую встретил во время торговой поездки в Марсель. Когда она не смогла привыкнуть к турецкому климату, он воссоздал во внутреннем дворе сад с розами и кипарисами, напоминающий ей о Провансе. Сейчас в саду филигранно вписался уютный бассейн с небольшим количеством шезлонгов, откуда открывался вид не на помпезные достопримечательности, а на тихий переулок с мастерской ковровщика и маленькой кофейней, куда по утрам стекались местные жители.
В доме, по мимо, большого светлого холла с окнами от пола до потолка, расположились две спальни, бережно сохранившие дух эпохи – деревянные потолки с ручной росписью, ниши с традиционными турецкими фонарями, но при этом все современные удобства были искусно вплетены в исторический интерьер. Особенно прекрасны были утра здесь – когда первые лучи солнца пробивались через витражные окна, окрашивая все в бирюзовые и янтарные тона.
Натэлла мягко ступила за порог дома. Когда массивная, дубовая дверь закрылась за ней, она как будто бы слилась в гармоничную мелодию со своим временным пристанищем.