На следующий день выяснилось, что женщина умерла. Кассиопею Марковну даже затошнило от страха. «Медбрат пил ночью ее кровь, а может сожрал что-то! Неудивительно, что упырь работает в больничке, тут всегда есть кем поживиться».
А Геннадий с тех пор стал как-то особенно замечать Кассиопею Марковну здороваться. Кассиопея Марковна хотела пожаловаться главврачу, что медбрат убивает по ночам пациентов, но доказательств не было. И она решила следить за Геннадием: то выглянет из палаты, то пройдет по отделению мимо сестринской и как бы невзначай заглянет. Стараясь передвигаться по коридору незаметно, Кассиопея Марковна с головой облачалась в простыню.
Однажды Кассиопея Марковна увидела такое, от чего волосы на голове встали дыбом: Геннадий стоял над пациентом в процедурной. Руки и халат медбрата были в крови. Кассиопея Марковна застыла, не зная, бежать или звать на помощь. Геннадий заметил ее, подмигнул, протянул окровавленные руки и пошел к ней. Очнувшись от оцепенения, она кинулась в палату, задвинула дверь тумбочкой, и, осеняя себя крестом, до окончания смены Геннадия читала молитвы.
Утром Кассиопея Марковна встретила Геннадия в коридоре. Его звериное лицо сияло, как таз для рвоты.
– Хорошо позавтракал. Яишенка с тушенкой, – похватался он. – Кассиопея Марковна? Как вы себя чувствуете?
Кассиопея Марковна молчала и пятилась вдоль стены. Геннадий вышел из отделения и через минуту привез на каталке любителя «Реал Мадрида» и «сайлентблоков», у которого была ампутирована нога. Кассиопея Марковна окончательно все поняла…
***
Медбрат Геннадий был человеком азартным, играл в карты на интерес. Как-то пришлось ему из-за проигрыша смотреть на лампу для кварцевания более тридцати секунд. Карточный долг – святое! Геннадий получил ожог сетчатки и целый месяц ходил со слезящимися красными глазами. А еще Геннадий любил выпить, и от опьянения у него краснело лицо.
Тем не менее женщины его любили: пациентки и медсестры напропалую кокетничали. Даже пожилые дамы не могли устоять. Например, стала за ним по отделению увиваться старушка – Кассиопея Марковна: маленькая и взъерошенная, как туалетный ёршик. «Влюбилась, понятное дело», – понял Геннадий. Он приветливо с ней здоровался, заигрывал как мог и был даже на свой манер ласков. Старушка от его внимания бледнела, на правой щеке появлялся тик. Вскоре старушка вовсе съехала с катушек, слонялась за ним по отделению, накрывшись простыней.