Сама я, конечно, ни в коей мере не владела магией, да и не хотела владеть – слишком много раз я видела, как она губит людей. Но инструменты, изготавливаемые при помощи магии, несомненно, приносили пользу. Мою линзу создала жрица Зраны, богини видения и знания. Мне нравилось рассматривать все и вся при помощи ее устройства; следовало благодарить богиню хотя бы за это.
Я закончила чертить руны, поставила флакон с кровью в центр устройства и задула свечи. Верхнее кольцо из меди излучало ровный свет и тепло, и, когда я поправила петлю, на стену упал отблеск.
В этом сияющем кольце содержалась кровь Вейла, вернее, основа его крови, мельчайшие частицы жизни. Они походили на красно-черные лепестки, рассыпанные по штукатурке, и эти соцветия медленно плыли по стене, точно небесные созвездия.
Порой люди говорили о вампирах, будто о живых мертвецах, об оживших трупах. С первого же взгляда на Вейла я поняла, что это не так. Тем не менее я знала, что вампиры теснее людей связаны со смертью, поэтому я ожидала увидеть в его крови хоть какие-нибудь ее признаки.
Нет и нет. Смертью тут и не пахло. В крови Вейла таились красота, жизнь и поразительное чудо. Несмотря на возраст – несколько сотен лет, – его кровь была здоровой, правильной. Отчасти даже изысканной. Ничего общего с человеческой кровью: я могла быть уверена, что при проверках она поведет себя совершенно иначе. И все же в ней крылось что-то знакомое, словно Вейл был улучшенной версией нас.
Возможно, еретическая богиня вампиров все-таки создала кое-что интересное.
Я смотрела на кровь слишком долго, совершенно завороженная.
Мой инструмент был создан магией Зраны, богини Белого пантеона. Входившие в него божества презирали Ниаксию, мать вампиров, а значит, я должна была очень осторожно использовать инструменты, изучая эту кровь.
Одно то, что я раздобыла эту кровь… и принесла ее в город, где поклонялись Витарусу…
Я моргнула – и увидела коленопреклоненного отца на иссохшем поле, и нашу погибель в его дрожащих пальцах, и его готовность насолить богу, который с радостью отплатит ему тем же.
Отогнав эти мысли, я быстро сложила инструменты и спрятала кровь Вейла в ящик.
И все-таки каждые несколько часов я доставала флаконы, чтобы полюбоваться ею, хоть это и продолжалось считаные секунды. Я клялась себе, что делаю это с мыслями о работе; и в целом не лгала, ведь в следующие дни я не отрывалась от рабочего стола больше чем на десять минут… Но на самом деле я была… ну… слегка очарована. Всякий раз, когда на моей стене, внутри светового пятна, виднелись черные крупинки из крови Вейла, у меня вырывался благоговейный вздох.