– Кого-то ищете? – продолжил расспросы Рыжий.
– Познакомились в аэропорту, вместе попали на досмотр.
Рыжий оживился.
– Чем-то провинились?
Я рассказал про старика и капитана.
– Ну, если он назвал идиотами жителей, а не военных, то его, скорее всего, не расстреляют.
Я воодушевился.
– Вы так считаете?
– Конечно, – сказал Рыжий, придвигая тарелку. – А если бы назвал идиотами военных или Господина Правителя, Сеньора Гобернанте, как его тут называют, то и вас бы уже не было в этом ресторане. А ваш знакомый просто проспал. Я сам в первый день немного выпил и проспал часов четырнадцать.
Он принялся за свою рыбу с жареной картошкой.
– Странный сегодня день, – сказал я.
Рыжий кивнул.
– Здесь это часто бывает. То холера, то переворот.
– Переворот?
– Дерьмовая рыба, – сказал Рыжий, отодвигая тарелку. – И картошка недожаренная. Переворот – это один из трех вариантов. Второй вариант – умер Сеньор Гобернанте, а генералы не знают, что делать. Пока, наверное, решили, что народу лучше об этом не знать. Двойников хватит лет на тридцать. Вариант третий – кто-то пустил слух о смерти Сеньора Гобернанте, чтобы половить рыбку в мутной воде. В любом случае, отсюда надо делать ноги. И чем быстрее, тем лучше.
Он опять придвинул тарелку и начал ковырять в ней вилкой.
– Сегодня в аэропорту сумасшедший дом, а завтра я попробую улететь на первом же самолете, где будут места. Здесь мы как утки с перебитыми крыльями во время осенней охоты. Можем, конечно, спрятаться в камышах, но это ненадолго.
– А мы-то в чем виноваты?
– Американцы виноваты всегда и во всем. А Сеньор Гобернанте трудится с утра до ночи, чтобы бороться с американскими кознями.
Рыжий огляделся, потом продолжил:
– На данном этапе задача армии, полиции и службы охраны Сеньора Гобернанте – это уничтожить оппозицию и всякое инакомыслие.
– Оппозиция? – удивился я. – При таком контроле?
Рыжий еще раз огляделся и почти шепотом сказал:
– Если будете в городе, то в местах, где нет камер слежения, на стенах можно увидеть листки с буквами «L—I». Это, дорогой друг, «Либертад» и «Игвальдад» – свобода и равенство. Конечно, по большей части, это детский сад, но хоть какое-то напоминание, что не все здесь верят в программу тысячелетнего счастья.
Тут он наклонился ко мне и сказал еще тише:
– Основная часть оппозиции, конечно, за границей. Вот уж они разносят режим от головы до хвоста. Поэтому тут запрещены все соцсети, кроме одной, официальной, с входом по паспорту. А уж там модераторы изучают каждую запятую. Не дай бог, вы поставите пост с многоточием. Вас на следующий день приволокут в полицию и потребуют объяснений.