– Напротив, – откликнулась Сесилия, – я, кажется, не зря отказалась. Потерять терпение, не получив взамен ни одной безделушки, было бы несколько обидно.
– Неужто вы все время были здесь? – воскликнула мисс Лароль. – А где миссис Мирс? А, вижу, ее ведь трудно с кем-то спутать – за милю можно узнать по этому старому красному платью. Она его не снимает; верно, и спит в нем. Да, одевается она просто чудовищно.
Тут миссис Мирс встала из-за карточного стола, и мисс Лароль поспешила туда, чтобы обменяться с ней любезностями.
– По крайней мере, эту не надо лечить от неразговорчивости, – промолвила Сесилия. – Я бы сделала мисс Лароль постоянной собеседницей мисс Лисон: они отлично поладят. Надменная барышня, видно, решила не открывать рта, а болтливая – не закрывать.
– Думаю, сочетание получилось бы неважное, – возразил мистер Госпорт. – Обе в равной мере глупы и невежественны. При поверхностном знакомстве мисс Лисон, взваливающая заботы о поддержании беседы на окружающих, весьма утомительна, но впоследствии раздражает куда меньше, чем пустомеля мисс Лароль, которая слышит только самое себя.
Миссис Харрел поднялась, собираясь уходить, и Сесилия, раздосадованная началом вечера, но весьма довольная его завершением, в сопровождении мистера Арнота направилась к карете.
На утро во время завтрака слуга доложил Сесилии, что в передней ее ожидает какой-то юноша. Миссис Харрел шутливо поинтересовалась, не выйти ли ей из комнаты, а мистер Арнот еще серьезней, чем обычно, уставился на дверь, чтобы узнать, кто пришел. Впрочем, брат с сестрой были разочарованы, так как вошедший не был им знаком, а вот Сесилия крайне изумилась, признав в нем мистера Морриса!
Тот с самым почтительным видом приблизился к хозяевам, затем справился у Сесилии о ее здоровье и выразил надежду, что она получила добрые вести от своих друзей в деревне. Миссис Харрел, заключив, что гость довольно коротко знаком с Сесилией, любезно предложила ему присоединиться к завтраку, и приглашение было с радостью принято. Однако мистер Арнот поглядывал на Морриса с тревогой. Сесилия же решила, что Моррис послан с письмом от мистера Монктона. Она не знала, чем еще объяснить, что человек, когда-то случайно проведший пару часов в одной комнате с нею, осмелился нанести ей визит. Скоро выяснилось, что предлог изобрести он не удосужился.