– Мисс Беверли, – приветливо сказал мистер Харрел, – я рад, что вы не уехали. Мы хотим посоветоваться с вами. Вы не подниметесь к нам?
– Хорошо, – ответила она, – но сначала я должна поговорить с вами насчет бедной женщины, с которой я случайно познакомилась. Вероятно, ее фамилия Хилл. Она жена плотника, который работал у вас в новом храме в Вайолет-Бэнк.
– Ах, эта… Что ж, видно, надо ей заплатить. Ну, пойдемте же в библиотеку.
– Не выполнив поручения? Я обещала ей, что немедленно получу эти деньги.
– К чему такая спешка? Не знаю, куда я дел ее счет.
– Я возьму у нее другой.
– Ни в коем случае! Ее бы надо наказать за нетерпение: пусть подождет годик, раз посмела вас беспокоить.
– Вам все равно, заплатите ли вы ничтожные двадцать фунтов сейчас или через месяц, а для бедной женщины этот срок – вопрос жизни и смерти. Ее муж умирает, а дети голодают.
– О, – рассмеялся мистер Харрел, – какую грустную историю она вам поведала! Конечно, сразу увидала, что вы недавно из деревни. Поверьте, все обман!
– Отнюдь, сэр, – несколько нетерпеливо воскликнула Сесилия. – Несчастная явилась не за подаянием. Она лишь просит оплатить свой счет, и если в этом кроется какое-то мошенничество, его легко будет обнаружить.
Мистер Харрел воздержался от ответа и как будто смутился, но вскоре оправился и небрежно осведомился:
– Боже, как она до вас добралась?
– Я увидела ее у выхода. Но ответьте: счет настоящий?
– Не могу сказать – я никогда его не видел.
– Но вы знаете, кто эта женщина. Значит, счет, скорее всего, настоящий, не так ли?
– Да, да, я хорошо знаю эту женщину – ее же заботами, ведь она докучает мне каждый день вот уже девять месяцев.
Сесилия онемела. Обнаружив, что он все знал, однако с полнейшим безразличием заставлял несчастную в течение девяти месяцев ежедневно добиваться уплаты долга, она была безмерно потрясена. Некоторое время оба молчали, затем мистер Харрел зевнул, потянулся и лениво произнес:
– А почему ее муж не пришел сам?
– Разве я не сказала вам? Он так болен, что даже не может работать.
– Что ж, когда ему станет лучше, – бросил мистер Харрел, направляясь к двери, – пусть приходит, я с ним поговорю.
Сесилия, пораженная его черствостью, невольно обернулась к мистеру Арноту, но тот, виновато опустив голову, тотчас вышел. А мистер Харрел, полуобернувшись, но избегая смотреть в лицо Сесилии, беспечно спросил: