Автор предпочтительнее останавливался на явлениях духовной жизни, на фактах, позволяющих сближать и сопоставлять историю России с историей Западной Европы, а также на особенностях той обстановки, в какой сложилась историческая жизнь нашей Родины.
Каждый отдел книги заканчивается особой рубрикой – «Памятники духовной культуры». Это не более чем сухой перечень главнейших памятников русской старины, отражения ее мысли и чувства, с самыми краткими пояснениями. Назначение такого перечня чисто справочное – для напоминания о тех духовных ценностях, какие создал русский ум и гений в разнообразных проявлениях своей творческой фантазии и духовной работы. Обыкновенно мы так индифферентны к нашей старине; пусть эта рубрика напомнит о богатом духовном наследии, доставшемся нам от прежних поколений.
Выражению «Памятники духовной культуры» придано содержание более широкое, сравнительно с общепринятым: кроме произведений литературных, оно охватывает также и вещественную старину: церкви, иконы, фрески, живописное шитье и другие предметы изобразительного искусства. Они привлечены сюда в той мере, в какой отразили историческое прошлое и духовные потребности, вызвавшие их к жизни, – в зависимости от чего сделан и сам подбор их. По тем же соображениям сочтено было уместным отметить и те из монастырей, которые служили в свое время центром духовным, политическим или культурным.
Автор не без колебания допустил в своей книге маленькое новшество: он избегает всего спорного и еще не установленного в научной литературе, намеренно обходя такие вопросы, как вопрос о происхождении Руси, опричнины, о существовании в Древней Руси феодального строя и т. д. Однако некоторые отступления нами все же допущены. В тех случаях, когда спорный вопрос стал достоянием жизни, не одной только науки, и когда обходить его молчанием значило бы сознательно отворачиваться от того, что само напрашивается и настойчиво ищет себе разрешения, как, например, оценка личности и деятельности Ивана Грозного, Петра Великого; или когда было бы несправедливо, раз приходится касаться спорных вопросов, ограничиться изложением собственного взгляда, как бы навязывать его, в то время когда противоположный взгляд находит себе авторитетную защиту в научной литературе.
Автор опирался, поскольку это было возможно для него, на выводы русской исторической науки и вместе с тем не боялся использовать богатое литературное наследие, оставленное нашими историками, заимствуя у них в отдельных случаях удачно выраженную мысль, яркую характеристику, живой образ или меткое выражение – везде, конечно, указывая на свой источник.