Трудился мистер Хенселл не в одиночку. Со временем он собрал весьма разносторонний штат педагогов. Помимо мистера Джонса ему помогали двое бородатых европейских коллег: М. Хуа, который учил французскому принца Уэльского, а потом принца Георга на «Британнии», а затем стал преподавать в Итоне, и профессор Освальд, учитель математики в школе Тонбридж. Себя мистер Хенселл считал главным среди них, а его методы достаточно хорошо описаны в книге отчетов: «На этой, последней странице второго тома книги отчетов, – писал он 20 мая 1905 г., – не лишним будет, если я приведу несколько наблюдений по важному вопросу о том, как поддерживать учебу и поведение принцев на должном уровне. Тщательный обзор книги отчетов день за днем покажет, что отчеты о плохой работе были отмечены и проработаны мною. Высокое качество отчетов, которые предоставлялись его королевскому высочеству после каждого урока, будет сохранено доктором Освальдом, мистером Дэвидом и месье Хуа. В отношении моей собственной работы и ответственности я предполагаю только составлять отчеты непосредственно о случаях плохого поведения или лености. Такие отчеты могут быть сделаны только после соответствующего рассмотрения и с полной уверенностью».
Можно себе представить, какой эффект производили подобные отчеты на принца Уэльского c его приверженностью к морской дисциплине и жестким викторианским воспитанием. За их получением нередко следовал вызов сыновей в отцовскую библиотеку, предвещавший провинившемуся страшную головомойку. Все дети, даже принцесса Мария[16], которая на какое-то короткое время оказалась под властью мистера Хеселла, подвергались подобным «внушениям». Больше всех их боялся принц Альберт, отчасти потому, что был самым чувствительным из старших детей, а отчасти потому, что уже тогда страдал заиканием, которое причиняло ему страдания на протяжении всей жизни, с которым он так мужественно боролся и над которым в конечном счете одержал победу.
Истоки и причины заикания принца Альберта трудно определить. Он, несомненно, был очень нервным, возбудимым ребенком, а его первый детский опыт не способствовал улучшению этого состояния. Он был чувствительным, ранимым и склонным слишком серьезно воспринимать свои ошибки и слабости. Это находило свое выражение то в резких приступах депрессии, то во вспышках злости как на себя, так и на других. Но когда принц только начал говорить, он не заикался, и, видимо, эта проблема появилась у него в период от семи до восьми лет. Ее приписывали тому, что его, левшу от природы, заставляли писать правой рукой. Это породило тревожное состояние, известное в психологии как декстрастресс, и могло повлиять на способность говорить. Однако, какой бы ни была причина, у него начались нарушения речи.